— Марко?
— Я умею читать.
— Прости, но сомневаюсь, — сочувственно, а вовсе не обвиняюще сказала Элизабетта, отчего ему стало только хуже.
— Умею.
— Тогда что написано на том указателе?
— Мне он не нужен. Я полагаюсь на компас. Я прекрасно умею по нему ориентироваться.
— Просто скажи, что там написано.
— Там написано, что мы идем в правильном направлении.
— Ты же знаешь, я спрашиваю о другом. Там были названия городов поблизости и расстояние до них.
— Ладно, признаюсь: я читаю не так хорошо, как ты или Сандро. Ты прочла много книг, а он гений. Я тоже умный, просто не такой умный, как вы.
— Еще какой.
— Вовсе нет. — Марко хотелось верить, что она права, но это было не так. Его выдало чертово расписание поездов.
— Ну хватит, Марко, ты очень умный. Я тебя знаю, вижу, на что ты способен. Да взять хоть сегодня.
— Сегодня умер мой отец.
Элизабетта коснулась его руки.
— Ты сочинил историю для гробовщика, придумал план для Арнальдо. Ты здорово говоришь по-немецки и одурачил того солдата. Он даже согласился передать Сандро мою записку.
— Он согласился только потому, что ты красивая. Даже немцам нравятся красивые девушки. — Марко покачал головой. — Сомневаюсь, что он отдал ее Сандро.
— Я хочу сказать, ты очень умный.
— Тогда в чем дело? — выпалил Марко, ведь и он тоже задавал себе этот вопрос снова и снова. — Почему мне так трудно читать?
— Расскажи, что происходит, когда ты читаешь.
Уязвленный Марко вздохнул:
— Не знаю.
— Что ты видишь на странице?
— Какую-то белиберду.
— Может быть, дело в плохом зрении? Может, тебе нужны очки?
— Нет, вижу я хорошо. — Этот вариант Марко уже отмел.
— Что происходит, когда ты пишешь?
— Я не знаю, что писать. Не знаю, как это должно выглядеть.
— Уверена, что смогу тебе помочь.
— А я уверен, что нет. — Марко зашагал быстрее. — Давай я лучше расскажу тебе план. Это сейчас самое главное.
Марко и Элизабетта добрались до Фоссоли, отыскали виноградник и улеглись на живот между рядами винограда, скрывшись за густым кустарником. Транзитный лагерь располагался прямо напротив, но достаточно далеко, чтобы их не заметили. Огни лагеря, неестественно яркие во мраке деревенской местности, освещали ночное небо. Обзор был свободным, поскольку виноград уже собрали, а землю между рядами обработали.
Марко, проводя рекогносцировку, изучал транзитный лагерь в бинокль. Лагерь представлял собой длинный прямоугольник, вытянутый вдоль Виа-деи-Грилли с востока на запад и окруженный забором, в три ряда обмотанным колючей проволокой. Не было ни сторожевых вышек, ни будок охраны. Тюремные бараки — длинные кирпичные строения с маленькими квадратами окон — располагались рядами на восточной стороне лагеря перпендикулярно дороге. В одном ряду было десять бараков, а всего рядов — восемь. В центре лагеря лежал проход, который шел параллельно Виа-деи-Грилли.
Марко перевел бинокль на западную сторону лагеря, где располагались небольшие строения, — очевидно, штаб и казармы для охраны. За лагерем с юго-западной стороны, вдоль Виа-Ремезина, находилась строительная площадка, похоже, там немцы возводили новую секцию. Они вырыли котлован под фундамент, выложили его досками. Рядом с настилом и лопатами, кирками, совками и другими инструментами были сложены кирпичи, доски и прочие строительные материалы.
Марко снова наставил бинокль на лагерь. Уже стемнело, заключенных не было видно, похоже, они ушли в бараки. Немцы охраняли периметр лагеря, часовые стояли у каждого восьмого столба. Кое-кто из караульных наблюдал за обстановкой, другие курили. Один направился к южным воротам, исчез в темноте и вскоре появился снова, застегивая ремень: похоже, ходил отлить.
— Что видно? — прошептала Элизабетта.
— Лагерь, всякие детали. Чего-то такого я и ждал.
— Можно посмотреть?
— Ага. — Марко протянул ей бинокль, и Элизабетта поднесла окуляры к глазам.
— Какой он большой…
— Да не очень.
— И охраны много.
— Не так уж и много.
— Уверен, что все получится? — Элизабетта нахмурилась, опустив бинокль.
— Угу, — ответил Марко, хотя уверен он вовсе не был. — Давай я пойду один. Говорю же: это слишком опасно.
— Нет, я хочу с тобой. Для успеха тебе нужна я!
— Я могу и другой план придумать. Точно идешь?
— Да. — Элизабетта снова подняла бинокль.
Немного выждав, они стали в свете луны подбираться к лагерю, пересекли виноградник и лошадиное пастбище. Вскоре заметили большую acetaia с небольшим каменным домиком, амбаром, курятником и двумя сарайчиками. Пробравшись сквозь ряды винограда к этим сараям, Марко включил фонарь и посветил внутрь.
В первом стояли бочки из-под balsamico, которые воняли перебродившим уксусом, а в другом — сложенные джутовые мешки. Марко с Элизабеттой выбрали последний сарай и вошли внутрь. Воздух там был затхлый, с низких стропил свисала паутина.
Марко подсветил мешки фонарем.
— Можем поспать здесь. А на рассвете уйдем.
— Ладно. — Элизабетта уселась на земляной пол, опершись спиной о мешки. — Я так устала, что могу и сидя заснуть.
— Я разбужу тебя, когда пора будет выдвигаться. Я никогда не просыпаю. — Марко сел с ней рядом, выключил фонарь, и их окутала темнота. Вскоре его глаза привыкли к освещению. В маленькое окно пробивалась лунная дорожка.
Элизабетта ничего не ответила.
Посмотрев на нее, Марко обнаружил, что она уже спит. Он вздохнул, а затем окунулся в собственные страхи и сомнения. Им предстояла опасная задача, шансов на успех было мало. Марко готов был отдать свою жизнь за Сандро и Массимо, но никогда не простит себе, если что-нибудь случится с Элизабеттой. Он задумался, не улизнуть ли, пока она спит, не провернуть ли все в одиночку, но ему нужна была подмога. А уж в какую ярость придет Элизабетта…
Он откинулся на мешки, закрыл глаза и мысленно прорепетировал свой план. Завтрашний день был очень важен, и чем больше Марко об этом думал, тем меньше вспоминал о смерти отца и Джеммы.
Глава сто двадцать пятая
Элизабетта, 17 октября 1943
Элизабетта шла по Виа-Ремезина, покачивая бутылкой вина, которую несла в руке. Над виноградниками жужжали пчелы, в воздухе пахло перебродившим уксусом и свежевскопанной почвой. Стояло солнечное воскресенье, отличный денек для юной девушки, желающей навестить бабушку и дедушку: такова была легенда. Это был следующий шаг их плана, и его успех зависел только от нее. Элизабетта почистила платье и причесалась, ведь ей нужно было выглядеть превосходно. Марко в овраге наблюдал за ней в бинокль.
При виде солдат с собаками возле лагеря ей стало не по себе. Несколько немцев охраняло группу заключенных, которые трудились на стройплощадке на задворках лагеря. Рядом стояли грузовики с перепачканными грязью шинами, тут и там лежали доски и инструменты. Элизабетта подошла к стройке, и собаки залаяли на нее.
Охрана и заключенные смотрели,