Холли ахнула. Она моргнула, чтобы успокоить зрение, и вытянула фонарик, чтобы лучше осветить лицо девочки. Она была так похожа на Бриджит, и всё же были небольшие различия. Её лицо было более симметричным и овальным. Глаза были темнее, губы полнее. И когда Холли произвела расчёты, то, что она предположила, было возрастом девочки, совпало с двадцатью годами, которые прошли с тех пор, как она услышала о том, что у Бриджит будет ребёнок.
- Ты оставила мою мать умирать, - сказала Обри. - Ты сожгла ту другую девчонку заживо и оставила мою маму истекать кровью в этом грёбаном склепе. Ты чудовище! - она посмотрела на Беллу, но Белла не могла встретиться с ней взглядом. - И ты знала это с самого начала.
* * *
- Я не знала, - сказала Белла. - Клянусь, я ничего не знала об этом, пока ты мне не рассказала. И я не могла сказать тебе, кто моя мама тогда. Пока мы всё ещё были здесь, пытаясь сбежать.
Обри шмыгнула носом, сдерживая слёзы. Белла не могла понять, верила она ей или нет. Если бы она могла просто урезонить Обри, они всё ещё могли бы выбраться из этого. Мама Беллы была права. Что бы ни случилось, когда она была подростком, это было между ней и матерью Обри. Их обида не должна была передаваться по наследству их дочерям, особенно теперь, когда они так далеко зашли как команда.
- Ты действительно не знала? - спросила Обри.
- Клянусь, я не знала.
Она всё ещё не была уверена, поверила ли ей Обри, но ей придётся довериться Белле, чтобы выбраться отсюда. Обри едва могла стоять сама. Без посторонней помощи ей придётся практически выползать из склепа - как и её матери - и даже если она это сделает, ей всё равно придётся спускаться с горы.
- Пожалуйста, Обри, - сказала Белла. - Давай выберемся отсюда вместе.
Обри посмотрела на Холли, не нуждаясь в словах, чтобы донести свою точку зрения. Даже если Белла вернёт доверие Обри, её мать этого никогда не сделает.
Коридор внезапно наполнился эфирным голубым сиянием. Мечтательная, старомодная музыка кружилась и потрескивала, неся с собой бормотание мёртвых. Что-то плеснуло на ноги Беллы, и когда она посмотрела вниз, то поняла, что стоит в луже крови.
Затем она увидела тело.
Отец Роуз лежал в позе эмбриона, покинув жизнь так же, как и начал её. Множественные ножевые ранения оставили красные полосы на его теле. Его кожа была белой как хлопок.
Белла вскрикнула и выпрыгнула из лужи крови. Она посмотрела на свою мать, и выражение её лица было пугающим.
- Мама? - сказала Белла.
Глаза затуманились, мать не говорила. Её поймали. Виновной.
- Отец Роуз? - спросила Обри, скорее утверждение, чем вопрос. - Она была права. Ты убила его.
Обри отползла от них.
- Подожди, - сказала Белла.
- Нет, - сказала Обри. - Твоя мать - серийная убийца.
Мать Беллы покачала головой.
- Это неправда!
Обри поползла быстрее, опираясь на стену, чтобы иметь возможность отпрыгнуть. Она морщилась от боли с каждым прыжком, и её слёзы перешли в рыдания.
- Ты не понимаешь, - сказала ей Холли. - Это место делает с тобой разные вещи. Я не монстр. У меня не было выбора, кроме как сделать то, что я сделала.
Обри продолжила путь по туннелю. Белла попыталась подойти к ней, но мать схватила её за руку и прошептала ей на ухо.
- У меня не было выбора. И у тебя тоже.
Холодок пробежал по телу Беллы. Она уставилась на мать, и мать уставилась на неё, не отводя своего строгого взгляда. Белла попыталась освободиться от неё, но мама крепко держала её за руку и шептала.
- Я сделала то, что должна была. Чтобы выжить - закончить игру. Состязание не заканчивается, пока не появится победитель. Один.
Звук печи вернулся, смешавшись с музыкой большого оркестра и бормотанием зрителей, создавая адскую какофонию.
"Мама подожгла ту девочку, - подумала Белла, вспоминая пылающую фигуру в зале. - И она убила отца Роуз".
Это было слишком для понимания. Странная синева нахлынула, придав склепу медленный, циклонический вид. Обри оглянулась с ужасом в глазах, но продолжила движение.
- Я провела годы, боясь, что её мать расскажет людям, что я сделала, - сказала Холли. - Я не хочу, чтобы ты жила с тем же страхом. У тебя и без этой паранойи будет достаточно травм, чтобы всё стало ещё хуже, - её мать полезла в карман пальто Беллы, достала нож и вложила его в руку Беллы.
Он всё ещё был липким от крови её лучшей подруги.
- Она слишком много знает. Она видела, как ты убила Роуз. Она знает, что я... ладно, я убила Сойера. Я признаю это. Но, пожалуйста, поверь мне, когда я говорю, что мне пришлось. Мне пришлось принести подношение - жертву. И тебе тоже.
Белла задрожала.
- Я уже это сделала... Я пожертвовала своим лучшим другом.
- Но этой жертвы недостаточно. Если ты хочешь выбраться, ты должна победить. Ты должна стать Самой красивой девушкой в могиле.
Белла знала, что старой подруге мамы Бриджит тоже удалось сбежать из склепа. Обри могла пережить это так же хорошо, как и они. Белле не следовало бы убивать снова. Но то, что говорила мама, было правдой. Обри знала слишком много. Хотя Обри убила Селесту в целях самообороны, сделав её такой же ответственной, как и Белла, за убийство Роуз, могли ли они действительно доверять ей теперь, когда она знала, что её мама сделала с матерью Обри много лет назад? Разве она не хотела бы отомстить? Ей было бы достаточно легко сказать полиции, что мама Беллы виновата в убийстве Сойера Петерсона. Белла не хотела, чтобы её мать попала в тюрьму. Она не понимала до конца, что сделала мама, но доверяла ей больше, чем Обри, которую едва знала. И мама была той, кто выиграл этот конкурс в своё время. Она понимала правила этого склепа лучше, чем кто-либо другой. Она сказала, что Белле нужно убить Обри, чтобы победить, и всё, что Белла испытала сегодня ночью, казалось, предполагало то же самое.
- Ты должна это сделать, - сказала мама Беллы. - Я не могу сделать это за тебя. Если я это сделаю, ты не победишь, и можешь застрять