– Хорошо, я это сделаю сама.
Надя прикрыла за проводником дверь, вновь подсела к Николаю и залюбовалась им. Ей так не хотелось его тревожить, но раз уж он просил это сделать, то придётся.
Надя склонилась над Соколовским и проворковала ему на ушко:
– Люби-и-имый, пора вставать!
Николай заворочался, но не открыл глаза. Тогда Надя вновь склонилась над ним:
– Николя, мы уже подъезжаем!
На этот раз Соколовский приоткрыл один глаз и посмотрел на Надю:
– Я бы поспал…
– Приходил проводник и сказал, что ты его просил разбудить за час до прихода поезда в Самару…
– А который час? – Соколовский посмотрел на свои наручные часы, которые он не снимал, и тут же встрепенулся:
– О, господи! Почти восемь! – и Соколовский тут же вскочил с лежака.
***
– А что случилось? – Надя посмотрела на Николая. – Нам же ещё час ехать.
– Да я хотел в туалете, пока он никем не занят, побриться! Отец страшно не любит, когда мы с Андреем не бреемся. Он считает, что офицер не должен опускаться и походить на бродягу, а должен за собой тщательно следить и всегда выглядеть идеально! У меня не должно быть никакой щетины! А ты же знаешь моего отца…
– О, да! – улыбнулась Надя, – у тебя он насчёт этого строг! Всё должно быть по уставу!
Николай быстро оделся и, взяв бритвенные принадлежности, ушёл в туалет наводить марафет. Чтобы после их долгой разлуки отец остался бы доволен его внешним видом, ему необходимо было выглядеть подтянутым и свежевыбритым, а Надя стала собирать на стол, ну и сама причесалась и подкрасилась.
Когда Соколовский пришёл сияющий, как начищенный пятак и наодеколоненный, они сели завтракать.
А вскоре по вагону стали прохаживаться проводник и его помощник, худощавый рыжеволосый парнишка лет семнадцати. Они уже громко предупреждали пассажиров, что через полчаса поезд прибудет в Самару.
***
Расстояние между Уфой и Самарой составляло четыреста девяносто вёрст, или примерно пятьсот километров. Название своё Самара получила по речке, левому притоку Волги. Город был по меркам того времени немаленьким, и население его с пригородами превышало двести пятьдесят тысяч жителей (Самара входила в двадцатку самых больших и развитых городов Российской империи).
Город располагался на средней Волге, на левом, более низком берегу, в очень живописной местности, которая называлась Самарской лукой. Здесь, причудливо изгибаясь, Волга обходила невысокие Жигулёвские горы, далеко вклинивавшиеся на восток, и которые уже тогда любили изображать на поздравительных открытках.
Основал Самару в 1586 году по приказу Ивана Грозного князь Григорий Засекин, герой Ливонской войны, который чуть позже поставил на средней Волге ещё несколько пограничных русских крепостей, развившихся позже в крупные города (Саратов и Царицын).
Появились пригороды Самары, они утопали в зелени. Каменные и деревянные дома в один, два и даже в три этажа стояли вперемежку. Железная дорога проходила по насыпи. Поезд начал сбавлять ход. Многие пассажиры прильнули к окнам и смотрели, как мимо них проплывали всё новые кварталы города. Но вот показался и вокзал.
В Самаре он был трёхэтажный и очень внушительный. Паровоз предупредительно просигналил, чтобы никто не находился на путях, и уже почти по-черепашьи полз, то и дело выпуская клубы пара. Вот наконец-то он ещё раз натужно просигналил и встал. Пассажиры начали выгружаться. К Николаю и Наде подошёл Казаченко:
– Было приятно с вами познакомиться, – обратился он к Соколовскому и Гриднёвой. – Вот мой адрес,– он протянул бумажку,– будете в столице, милости просим…
– Обязательно навещу! – ответил Соколовский. – Я как раз через пару недель появлюсь в Санкт-Петербурге!
– И я к вам пожалую, с вашего разрешения, Михаил Емельянович, – подключилась к разговору Надя. – Вы на самом деле замечательный рассказчик, а я пишу статьи в газеты, и вы мне будете полезны!
– Конечно, конечно! – Казаченко галантно поцеловал ручку Наде. – Я буду в вашем распоряжении, мадам! Вы были прежде в столице?
Надя кивнула головой.
– Один раз… И провела в ней несколько месяцев.
– А где жили?
– На набережной Мойки, у Фонарного моста.
– Ну, я всё равно вам покажу её. Кста-а-ати! – Казаченко уже обратился к Соколовскому. – А знаете, что?! Давайте-ка я вас познакомлю с очень интересным человеком, тоже моим другом. Его зовут Лавром. Я с ним сошёлся при очень необычных обстоятельствах. Однажды поздним вечером я возвращался со своей неразлучной гитарой из гостей, мы с друзьями иногда собираемся и музицируем у кого-нибудь дома, и на Васильевском острове, на 3-й линии, на меня напали… Это были лихие людишки, уличные грабители. С двумя-тремя я и сам бы справился, но их оказалось не меньше семи. Ну-у, думаю, Михаил, угодил ты в переплёт, пропал, сейчас полоснут тебя по горлу ножичком и сбросят в реку, и пойдёшь ты на корм рыбам, и тут мне пришли на помощь… С моста выехал экипаж. Он резко остановился. И из него выпрыгнул пассажир. Невысокий такой, щупленький, кажется соплёй его перешибёшь, в гражданской одежде и с ярко выраженной восточной внешностью. Он выхватил у кучера плеть и как начал ею орудовать! Но как он дрался, господа! О-о, как он махался! Это надо было видеть! Он это делал отменно, я бы даже сказал профессионально! Он один накостылял пятерым грабителям! Господа, всего лишь один! Хотя каждый из бандюков был раза в два крупнее его! Ну а с двумя другими справился уже я. И только потом я узнал, что этот мой спаситель был не просто военным, а оказался целым генералом! Генерал-майором! Его звали Лавром. Это оказался Лавр Георгиевич Корнилов! Между прочим, он родом из ваших мест: он родился в Семипалатинской области, как раз где вы сейчас проходите службу, Николай. Лавр недавно был назначен командиром бригады 9-й Сибирской дивизии, но тоже через две недели появится в столице, и я вас с ним тогда сведу! Он – умница! И уже многого достиг! В каких-то сорок лет стать генералом, это я вам скажу необычно! Но это не мешает нам с ним неформально и на равных общаться и быть настоящими друзьями!
– Будет приятно познакомиться с ним!
– Я уверен, что вы подружитесь! Лавр совершенно не заносчив и прост в общении!
Соколовский и Казаченко пожали друг другу руки, а Надя произнесла:
– Так мы не прощаемся, Михаил Емельянович! До скорой встречи! Мы приняли ваше приглашение!
– Буду вас ждать с нетерпением!
Казаченко взял свою гитару (с ней он, кажется, не расставался даже во сне), остальной свой нехитрый скарб и покинул вагон.
– Замечательный человек! – произнесла, глядя ему вслед,