– Браво! Браво! Вы просто душка, Михаил Емельянович! И так превосходно играете?! А вы бы не смогли мне саккомпанировать?
– Конечно, могу! Это запросто!
– Тогда давайте вдвоём: я буду петь, а вы мне будете подыгрывать. Вы знаете романс композитора Николая Зубова «Не уходи, побудь со мной»?
Казаченко кивнул головой и сделал несколько пробных аккордов, а затем заиграл и Надя запела.
Не уходи, побудь со мною.
Здесь так отрадно, так светло.
Я поцелуями покрою
Уста и очи, и чело.
Я поцелуями покрою
Уста и очи, и чело.
Побудь со мной.
Побудь со мной!
Надя настолько проникновенно пела, что у всех присутствующих пробежали мурашки по коже. А Надя пела и смотрела на Соколовского, смотрела неотрывно, и не замечала больше никого, и даже Казаченко, совершенно новый человек в их маленькой кампании, понял, кому посвящались слова из этого романса.
Когда Надя закончила петь, Николай не сдержался и поцеловал исполнительницу:
– Надюша, ты превзошла себя и исполнила этот романс просто превосходнейше! Тебе только на сцене выступать! Ты настоящая певица!
– А знаете, друзья, – произнёс Казаченко, – я же был знаком с этим композитором!
– Да вы что?! – Надя всплеснула руками. – Это правда?! Неужели?! Ой, ка-ак интересно! А расскажите-ка нам про него!
Михаил закивал головой:
– Да-да! Причём не просто даже был знаком, а мы с Николаем Зубовым были хорошими приятелями! И я знал ту даму, которой он посвятил строчки этого романса!
– Ой, голубчик! – воскликнула Надежда, – как же замечательно, что я с вами в дороге встретилась! Вы обязательно должны мне рассказать про этого композитора и про его музу! Я, может быть, про них напишу статью в одну из омских или санкт-петербургских газет! Рассказывайте же, голубчик! Мне очень хочется вас послушать!
– Сейчас, минуточку! – воскликнул Казаченко. – Вначале я кое-что вам покажу!
Он выскочил из купе и, вернувшись уже через пару минут, показал фотографию, на которой были засняты двое мужчин и одна женщина. Подпись под фотографией была размашистая «Любимому дружище от Николая и Анастасии! 17 апреля, 1903 год». Одним из мужчин оказался сам Казаченко, который в руках держал гитару, а вторым был породистый господин с пышными набриолиненными усами. Стоявшая между ними дама тоже выглядела эффектно: она была чернобровой, с красивыми большими глазами. А ещё на ней была бесподобная шляпка с широкими полями и одета эта дама была безупречно, словно по последней парижской моде.
Казаченко принялся комментировать фотографию:
– Мужчина с усами – это мой друг Николай Зубов, наш известный петербургский поэт и композитор, а дама- это его муза, певица и актриса Анастасия Вяльцева, которую он боготворил и беззаветно любил, и только для неё писал все свои романсы! О-о, господа, про его безответную и несчастную любовь к мадам Вяльцевой судачил весь Санкт-Петербург! Но, увы… – и тут Казаченко посмурнел. – В 1908 году моего друга не стало. У него случился сердечный приступ. Он умер. Прямо в своём кабинете, когда писал свой очередной романс. У него не выдержало сердце. А 28 февраля уже этого года не стало и Анастасии Вяльцевой – она умерла от рака крови.
Все притихли. Всем было как-то не по себе, ведь эта история ещё раз напомнила, сколь скоротечна жизнь и как она может у каждого из живущих неожиданно оборваться. Все присутствующие, конечно же, тут же вспомнили про Анастасию Вяльцеву.
Она была очень популярной певицей и актрисой, слава о ней в те годы перешагнула столичные подмостки и гремела уже по всей России больше десяти лет. Только никто из присутствующих, кроме Казаченко, не знал, что все свои самые знаменитые романсы композитор Николай Зубов посвящал не кому-нибудь, а именно ей. А она, Анастасия Вяльцева, была не свободна, она была замужем за гвардейским офицером Василием Бискупским, ну а композитор Зубов, как говорится, влюбился в неё с первого взгляда и все девять лет их знакомства только сох по ней и вздыхал.
В заключение музыкант Казаченко заметил:
– Ох, если бы я умел писать, то обязательно бы, господа, про беззаветную любовь моего друга Николая Зубова к красавице Анастасии Вяльцевой сочинил бы какую-нибудь поэму! Однако я всего лишь музыкант, и мне это сделать не под силу.
Глава девятнадцатая
Поняв, что его новые знакомые – и особенно Надя – чрезвычайно заинтересовались Зубовым и Вяльцевой, гость решил продолжить свой рассказ.
Оказалось, что именно ему композитор был обязан знакомством с певицей. Казаченко сообщил, что как-то он позвал друга на её концерт. Правда, случилось это не в столице, а в Москве. Вяльцева находилась там с гастролями, а Зубов и Казаченко были в Москве проездом.
Зубов, разумеется, уже знал об этой исполнительнице, о том, что она была из крестьянок и родилась в посёлке Алтуховка в Орловской губернии. Ещё каких-то несколько лет назад она работала всего лишь горничной в гостинице и только волею случая попала вначале на театральную сцену, а потом стала певицей. Но, как ни странно, он ни разу до этого не слышал, как она поёт. А придя на её концерт, с первой же песни Вяльцевой Николай Владимирович перестал дышать.
Сказать, что он был потрясён её выступлением – это значит, ровным счётом ничего не сказать! И когда Зубов выяснил, что Казаченко с ней на короткой ноге, то взмолился, чтобы друг провёл его за кулисы. Они оказались в гримёрной певицы, и Николай Владимирович, увидев её вблизи, не сразу мог что-то произнести. По его виду было всё уже понятно.
Николай Зубов и Анастасия Вяльцева познакомились весной 1899 года, и композитор сразу же влюбился в уже тогда знаменитую исполнительницу романсов. А она к тому времени окончательно оставила театральную сцену и стала выступать с сольными концертами, на которых исполняла не только романсы, но и русские и цыганские народные песни. Обладавший незаурядным талантом Зубов после этого посвятил всё своё творчество любимой женщине.
Первый романс, написанный для неё, назывался «С тобой вдвоём», следующий – «Под чарующей лаской твоею», и оба они были написаны в том же 1899 году, а всего Николай Владимирович для своей музы создал 42 романса, и они составили значительную часть её репертуара.
Зубов боготворил Вяльцеву, но она не видела в нём мужчину и отдала своё сердце другому человеку. Счастливчиком оказался гвардейский офицер Василий Бискупский, который, чтобы попасть на фронт, в 1904 году перевёлся из конной гвардии, охранявшей особу императора, в Дагестанский казачий полк и вместе с ним отправился на только что начавшуюся Русско-японскую войну. Бискупский был