«Изведусь иначе», – подумала она и коснулась золотого пусета.
Ей открылся поток смущения, нежности и тревожности. Она обернулась, но врача в холле уже не было. Вздохнув, она вновь коснулась серёжки и взглянула на Романа, который уже любезно придерживал для неё дверь.
«Любовь на паузу, реальный мир – пуск», – подумала она и перешагнула порог.
Реальный мир встретил её бурно. Он терпеливо ждал, пока она поправится и будет готова с ним говорить, этим миром.
– Какого?! – воскликнула Жанна.
– Что такое?
Роман, поудобнее перехватив её сумку, заозирался по сторонам. Он ничего подозрительного не видел, его глаза годились только для мира живых. Жанна же в шоке таращилась на крыльцо больницы и сквер перед ним. Десятки серых бесформенных фигур ползли к ним. Они двигались медленно, но непрерывно и не меняя направления.
– Уф, как бы объяснить, – пробормотала Жанна, внимательно следя за духами. – Тут примерно дофигаллион призраков, и им всем что-то от нас нужно.
– Это опасно? – Роман, не дожидаясь её ответа, взял девушку под руку и медленно, неторопливо повёл к КПП.
Он действовал так, будто резкими движениями мог спровоцировать невидимого врага. Жанна не сопротивлялась. Вместе с ними направление движения изменили и призраки: они плавно развернулись и потянулись следом.
– Не знаю, – ответила Жанна, с запозданием вспомнив вопрос Романа. – Обычно нет, но в последние дни были, кхм, инциденты.
– Какие?
– Один дух на меня нападал. Но это был особенный дух, так что… – Жанна замолкла, вспомнив, что был и другой инцидент, значительно раньше её встречи с призраком маленького мальчика.
Они без проблем прошли КПП, и Роман ускорил шаг по направлению к арендованной машине. «Зелёный краб» терпеливо их дожидался, а на зеркале заднего вида поблёскивала маленькая побрякушка, которую повесил туда Роман. Громовик – небольшой круглый символ с шестью лучами, загнутыми влево, ловил солнечные лучи и охотно отдавал их обратно, практически начиная светиться. Роман смотрел на эту яркую точку, не отрываясь. Утром он нашёл этот символ в гримуаре, среди прочих способов защитить себя и других.
То, что для активации амулетов не всегда нужно колдовство, было, пожалуй, первой вещью, которая понравилась Роману в мире магии. Оказалось, что в лабиринте из всевозможного хлама, который воздвиг его отец, была запрятана уйма колдовских штучек. Роман отыскал сразу несколько защитных амулетов, но громовик был самым мощным из них. К тому же, активировать его было легче лёгкого – нагреть на солнышке так, чтобы он светом да теплом напитался, и готово. Это могло бы быть проблемой для кого-то другого, учитывая, что солнце хоть и было ласковым, но пока не особо припекало. Роман разрешил задачку с помощью простой линзы, и даже не удивился, когда амулет и впрямь начал сиять. Гримуар уверял, что такой защиты должно хватить минимум на сутки, но никто не расписывал характеристики как следует: какую нагрузку громовик мог выдержать, на сколько проклятий, порч или призраков рассчитан, меняется ли его эффективность в течение дня. Сейчас Роман лишь надеялся, что они окажутся в безопасности в машине. Ничего другого не оставалось.
– Жанн, может, это в норме вещей в больнице-то? Тут же и морг есть, в конце концов, – предположил Роман, продолжая вести девушку на парковку.
– Может, но они не ходят такой толпой даже на кладбищах.
– Хреново. Что сейчас делают?
– Тащатся за нами, но молчат, – Жанна говорила медленно, что-то обдумывая.
Когда они уже дошли до машины, и Роман открыл дверь с пассажирской стороны, Жанна вдруг высвободила руку и в задумчивости уставилась в пустоту, поглаживая кулон на шее. Она рассматривала десятки призрачных фигур и хмурилась. Странного было довольно много: и количество их, и то, что молчали, да к тому же оставались размытыми, будто акварельные пятна на мокрой бумаге. На таком расстоянии Жанна обычно уже хорошо различала призрачные фигуры и даже черты лица. Она дала одному из духов подобраться поближе, и в изумлении ахнула, поняв, что призрак открывал и закрывал рот, будто что-то говоря, но Жанна не слышала ни звука. Она не слышала ни единого слова ни от одной из фигур, и это было уже совсем странно. Ведь призраки именно для того к ней и приходили – они все хотели быть услышаны, им всем было что сказать.
Она прищурилась и посмотрела на другие фигуры: они тоже беззвучно жевали губы и раскрывали рты, не обретая при этом чётких черт. Девушка поёжилась и на всякий случай положила руку на дверь автомобиля, чтобы в случае необходимости быстрее сесть внутрь. Она уже поняла, что именно могло повлиять на её способности, хотя проверять было страшновато. Она сжимала в ладони изящный кулон и набиралась смелости снять его, чтобы посмотреть, что будет.
«Аметист сказал, что это для защиты, – подумала она. – Ну, похоже, защита даже слишком хороша».
Она медлила. Мелькнула мысль, что кулон может потерять свои свойства, если его снять. Аметист Аметистович вполне мог наделить его волшебными силами в момент, когда надевал на шею девушки. Звонить ему было, к сожалению, бесполезно. Жанна знала, что сразу после их прощания он направлялся в операционную. Ближайшие несколько часов, пока всё не закончится, он будет вне зоны доступа с магией или без.
– Ром, можешь сразу за руль сесть? Чтобы мы уехать могли быстро, – попросила она чуть дрогнувшим голосом. – Мотор заведи, пожалуйста.
– Что ты задумала?
Роман стоял прямо перед ней и пытался перехватить её взгляд, но каждый раз оставался за бортом её внимания.
– Хочу проверить одну теорию, но есть риск, что придётся давать дёру.
– Это опасно?
– Возможно, – она нервно пожала плечами.
– Жанна…
– Ромчик, давай не терять время зря, я очень тебя прошу, – неожиданно строго сказала она, всё ещё глядя ему за спину. – В крайнем случае мы как раз рядом с больницей.
– Мне это всё не нравится, – раздражённо бросил Роман, однако спорить дальше не стал.
Он обошёл машину спереди, закинул сумку Жанны на заднее сидение, а сам сел на место водителя и повернул ключ зажигания. Услышав мягкое урчание мотора, Жанна решительно расстегнула замочек на шее. Тянуть не было смысла – с каждой секундой решимости её становилось меньше и меньше.
На неё обрушилось всё разом. Фигуры стали чёткими, их искажённые страхом лица устремили на неё обезумевшие взгляды. И голоса – они звучали так ярко и громко, что невозможно