Он шагал по коридорам не спеша, гордо задрав подбородок, и Жанна смушённо шла рядом с ним. Этот жест вгонял её в краску. Первым порывом было высвободить руку, а под красноречивыми взглядами медсестёр и вовсе хотелось провалиться сквозь кафельный пол. Но Аметист Аметистович держал её крепко. В какой-то момент она коснулась золотой серёжки и мысленно впустила в себя его чувства. Через минуту уже выключила этот поток, но весь оставшийся путь шла рядом, сжимая ладонь мужчины и держась второй рукой за его предплечье. Тот поток нежности и гордости, что обрушился на неё, был в тысячу крат важнее, чем провожающие их недовольные взгляды. Жанна не сразу поняла, что вызвало такое чувство гордости у Аметиста Аметистовича, но, нырнув чуть глубже, поняла, что гордится он в первую очередь собой. Тем, что не стал прятаться и идти по простому привычному пути. Смог довериться и принять свою ответственность за это доверие.
«Ладно, полезная штука», – подумала Жанна, и обняла Аметиста Аметистовича, пока старый уставший лифт вёз её обратно в большой мир с запахом моря.
Глава 10
Ещё одна минута лицезрения того, как Жанна и Аметист Аметистович прощаются, будто парочка старшеклассников после дискотеки, и Роман попал бы в крайне неудобное положение. Его идеальным планом было забрать подругу и быстренько умотать восвояси, а не искать уборщицу и премного перед ней извиняться, чтобы в итоге эта боевая старая леди заставила его не только убирать за собой, но и по всему этажу со шваброй пройтись. Проще говоря, его тошнило.
У недомогания могло быть две потенциальные причины: перехваченная по пути сюда шаурма и наблюдение за милующейся парочкой. В качестве шаурмы Роман был уверен на все сто.
Наконец, Жанна его заметила и помахала с сияющей улыбкой. Скрипя зубами, Роман нацепил самое дружелюбное из доступных сейчас выражений лица и приблизился к ним. Он в тайне надеялся, что пересекаться с Аметистом Аметистовичем не придётся, но увы и ах. Вблизи эти двое казались ещё более неприятными, чем издалека. Роман сразу подметил и сцепленные в замок руки, и переглядки, и то, что эти двое сделали крайне странный выбор аксессуаров. Учитывая то, что Роман о них знал, несложно было догадаться, что у их серёжек есть какая-то магическая подоплёка. И это раздражало не меньше того, как Аметист Аметистович гладит руку Жанны большим пальцем, а она в ответ сильнее сжимает его ладонь. Роман на всякий случай приметил, в какую сторону ушуршала уборщица.
– Я так рада, что ты приехал! – заулыбалась Жанна. – Сказать по правде, даже за вещами не очень комфортно возвращаться к себе. Уж в одиночку тем более.
– Я съездил бы с тобой, – Аметист Аметистович поднял бровь.
– Ага, после миллиона дежурств, я состарюсь за это время. Есть вероятность, что и ты тоже.
Жанна захихикала над шуткой, Аметист Аметистович фыркнул, закатив глаза, а Роман пристыженно обдумал её слова. Вытянул губы трубочкой и медленно выпустил из лёгких весь воздух, успокаиваясь внутренне. Он всегда так делал, когда хотелось ударить себя самого по лицу, но по каким-то причинам делать этого не стоило. Вот и сейчас ему стало так стыдно за свои неприязненные мысли, продиктованные главным образом ревностью, ведь он ни на секунду не подумал о том, что Жанне предстоит вернуться туда, где она чуть не умерла. Место, которое должно быть самым безопасным – крепостью – оказалось наоборот самым уязвимым. Он и не подумал о том, чтобы подготовить для неё комнату в своей квартире или предложить поискать другие варианты. Или, в конце концов, ещё раз проверить, что с водой теперь всё в порядке. Фима, конечно, его в этом уверила, но подстраховаться лишним бы не было.
– Ты нашла, где остановиться? – спросил он, глядя на девушку.
Что ж, по крайней мере она надела наряд, который он подобрал. Это было приятно.
– Пока нет, подыщу для начала хостел.
– Я всё ещё настаиваю, – вмешался Аметист Аметистович, но был остановлен.
– Я всё ещё отказываюсь, – Жанна мягко погладила его по лацкану халата. – Пока что.
Аметист Аметистович недовольно закряхтел, но возражать не стал. Он перевёл взгляд на Романа:
– Жанна полностью оправилась.
Роман в ответ коротко кивнул. Аметиста Аметистовича это устроило, и все остальные слова они оставили за кадром. Среди них было и «Спасибо, что привёз её вовремя», и ответное «Спасибо, что сумел ей помочь», следом «Отвечаешь за неё головой», в ответ: «Не волнуйся, она со мной в безопасности». Ничего из этого не пришлось произносить вслух. Мужчины будто передавали ценное сокровище, не слишком при этом друг другу доверяя. Оба были настороженными и внимательными.
Жанна сделала шаг вперёд, но обернулась, поняв, что Аметист Аметистович не отпускает её руку. Он мягко потянул её к себе, и девушка с тихим смешком обняла его и покрепче прижалась к груди. Аметист Аметистович одной рукой обхватил её плечи, другую положил на затылок. Закрыл глаза, запоминая это головокружительно приятное ощущение. Так они простояли несколько секунд и, немного отстранившись, он достал из кармана свёрток. В кусочек тёмного бархата было завёрнуто украшение на широкой чёрной ленте: медальон с вышитыми на нём миниатюрными ирисами.
– Позволишь?
– Ох, Аметист, не стоило, – заверила его Жанна, глаз при этом от украшения не отрывая.
Мужчина усмехнулся, заметив её взгляд, и пояснил:
– Это оберег. Для защиты.
– Без шпионства?
– Без.
Девушка наигранно вздохнула, делая вид, что расстроилась. Затем с довольным видом обернулась и подняла волосы, открывая доступ к шее. Как только замочек защёлкнулся, она почувствовала, как тепло разлилось по всему её телу. За ним последовала волна мурашек, потому что Аметист Аметистович задержал руки на её шее чуть дольше, чем того требовала ситуация. Его пальцы прошлись вдоль позвоночника до края платья, и он отступил на шаг.
– Напиши мне, как выберешь отель, – попросил мужчина.
– Хо-ро-шо, – отчеканила Жанна, поглаживая кулон. – Сделаю. Напиши. И со мной всё будет хо-ро-шо.
Он криво улыбнулся, провалившись в попытке скрыть волнение и тревожность. Сухо произнёс:
– Ладно, до вечера.
– До вечера, милый, – Жанна помахала ему и поспешила к выходу.
Она шла настолько стремительно, что Роман не сразу среагировал, и в итоге ему пришлось пробежаться, чтобы догнать её. Поравнявшись с девушкой, он едва сдержал смешок. Жанна была красной, как помидор сорта «Видимо-невидимо». Она же сконцентрировалась на прямоугольниках дверей, надеясь выйти раньше, чем сгорит от стыда. Почему-то вырвавшееся против воли слово «милый» было для неё страшнее любого колдовства или призраков. Уже почти добравшись до выхода, она на мгновение активировала серёжку, хотя