– Обычно алтари создаются для конкретных людей, – начал объяснять Александр. – От этого зависят цвет, размер, сложность механизма. Но я также всегда имею один или два готовых алтаря со средними параметрами. Иногда семьи не готовы ждать несколько недель.
– Понимаю, – Фима медленно кивнула, с благоговением подходя к столу.
На нём лежало множество маленьких деревянных фрагментов, а в центре расположилось готовое основание пирамиды. Изнутри было хорошо видно, что оно состояло из десятков кусочков, дощечек и заклёпок. Однако снаружи вся эта конструкция будет выглядеть как деревянный массив с идеально выструганными гранями. Ни единого шва не заметит человеческий глаз, и только те, кто алтарь заказал, будут знать, где располагаются подвижные части. Обычно изнутри алтари видели лишь трое: алтарный мастер или мастерица, их ученики да мертвецы, что находят своё последние пристанище в недрах пирамиды. Фима чувствовала себя очень странно, но решила обдумать свои ощущения позже, а сейчас, подгоняемая любопытством, с жаром рассматривала всё, что показывал ей Александр.
– Для подгонки деталей мастера входят в транс, чтобы оказаться на одной струне с будущем алтарём, – объяснял он.
– Струне?
– Это как… – он глубоко вздохнул, задумавшись, – Как настройка антенны. Сначала видишь лишь помехи, потом – за помехами часть картинки, а если хорошенько по телевизору пару раз стукнуть – получишь чёткое изображение. Вот быть на одной с ними струне – равно видеть чётко картинку.
– И чем ты стучишь по своему телеку? – улыбнулась Фима.
– Вот этим, – он отошёл чуть в сторону и достал с низкого стеллажа прозрачный флакончик.
На полочке остались стоять ещё пять таких же. Жидкость, плескавшаяся внутри, выглядела абсолютно обычно – вода как вода, что по плотности, что по цвету. Но стоило Александру потрясти пузырёк – и наполнение его изменилось кардинально. Жидкость стала более тягучей и приобрела ярко-красный цвет, будто флаконы были наполнены артериальной кровью.
– А что это? – Фима с опаской глядела на то, как таинственный напиток вновь становился прозрачным.
– Зелье, – Александр пожал плечами. – Там целый букет удивительных травок в составе. Оно скорее безопасно, чем нет. И, главное, позволяет немного сместиться из нашей реальности и настроиться на мир мёртвых, ведь, – он замялся, – для них всё и делается.
– Жуть какая, – Фима округлила глаза и нервно потёрла шею.
– Сама ты жуть, – засмеялся Александр, убирая флакон на место.
Он вернулся ко столу и продемонстрировал Фиме собранное основание пирамидки:
– Смотри, эта грань, как и другие, состоит из множества частей. Какие-то – обманки, а какие-то – подвижные.
Александр ловко приподнял конструкцию и нажал на какие-то точки. На глазах Фимы три фрагмента выдвинулись, приведя в движение несколько скрытых шестерёнок и валиков. Пока те были неподвижны, они оставались совершенно незаметными. Александр положил конструкцию обратно, и механизм вновь пришёл в движение, возвращаясь к изначальному состоянию.
– Пока что шифра нет, и все подвижные детали можно жамкать, но как только родственники умершего выберут комбинацию – работать будет только она. При этом в действие придёт второй скрытый механизм, который будет защищать алтарь от тех, кто комбинацию не знает, – он продемонстрировал несколько коробков с тонкими длинными выемками и снова кивнул на стеллаж. Там Фима увидела ряд пробирок, идеально подходящие по форме к коробкам. – Защищаться вечно алтарь не сможет, но сотню атак переживёт с лёгкостью. В эти крошки я вливаю неприятное зелье. Испаряясь, оно выделяет в воздух токсины, которые приводят к параличу. Действие длится в среднем неделю, зависит от веса и природной сопротивляемости ядам. Противоядие есть, но за ним тоже надо идти ко мне.
– А если сами родственники забудут комбинацию?
– Такое бывало, конечно, – он пожал плечами. – Но лучше не забывать.
– Зачем вообще может понадобиться вскрывать заполненный алтарь? – подумала вдруг Фима. – Там же только останки да сила для защиты дома. Или не только?
Александр ухмыльнулся:
– Ты права, но иногда кто-то может захотеть снять защиту. Понимаешь, о чём я?
– Ох, сам-то алтарь уже не откопать…
– Именно. А если достать ноготочки с волосами, то и магия с ними уйдёт из корней и почвы.
– Жуть, – снова сказала Фима. – И что, бывали такие инциденты?
– Ага, – он скрестил руки на груди и кивнул, – всего пару раз, дураков не много.
– И ты помогал им?
– Ты спрашиваешь, спасал ли я преступников, подонков, которые раскапывали алтари и пытались их вскрыть?
Фима кивнула, напряжённо глядя на него.
– Нет, – он хмыкнул. – Но только потому что за них просить и не приходили. А пришли бы – дал бы противоядие им тоже. А дальше уже пусть Ведовской Совет решает, что с ними делать.
Девушка выдохнула, хотя и так знала, что он не из тех, кто занимался бы самосудом. Но таких подробностей об алтарях она не знала, и потому в целом была готова услышать что угодно.
– Погоди, а из-за кого приходили?
– Оба раза неудачливыми расхитителями пирамид были родственники.
– А им зачем?
Александр улыбнулся и поднял брови:
– Догадайся.
Фима вздохнула, будучи не в настроении решать головоломки, но послушно пораскинула мозгами. Решение пришло быстро, стоило ей перечислить про себя то, о чём уже знала.
– Они переезжали? – озвучила она свою догадку.
– Бинго, – Александр щёлкнул пальцами. – И хотели перевезти усопших вместе с собой, но попутали комбинации.
– Ух, как неприятно, – поморщилась девушка.
– Твоя правда, приятного мало. Собранного, но не убранного нутра у меня нет, так что посмотри вот сюда, – он исчез в темноте и через несколько секунд вернулся, держа в руках среднего размера алтарь.
Деревянная пирамида была выполнена из светлой древесины и покрыта лаком. Александр поставил её на стол и быстро нажал несколько невидимых невооружённым глазом кнопок. Вершина пирамиды раскрылась, подобно геометрическому цветку.
– Сюда кладут останки, – прокомментировал Александр. – Ниже – маленький карман, сплетённый из крапивы. Растения для этого нужно собирать в последний день их цветения и только голыми руками.
– А потом вязать рубахи?
– Можно и рубахи, – улыбнулся Александр.
– Что, правда?
– У крапивы много свойств, одно из них – показывать истину вещей. Элизе не просто так пришлось именно из неё вязать рубашки для братьев.
– А обет молчания?*
– Ну, такого условия нет, но сама знаешь, во время магии говорить особо не хочется. Особенно если процесс длительный, как вышивка, например. Или создание этих крошек, – он наклонил пирамиду так, чтобы Фиме лучше было видно сотканный из крапивы кармашек.
Александр продолжил свою лекцию об устройстве алтарей: рассказал о том, каким именно зельем нужно пропитать крапиву перед плетением и установкой, что нужно сделать, чтобы алтарь дал корни только когда окажется в земле, а не раньше. Он не скупился на детали, посчитав, что никогда не знаешь, что именно Фима расценит как ценную информацию. Сам он не представлял, как можно соединить что-то настолько пропитанное магией, как алтари, и обычную человеческую железяку, к тому же опасную и устаревшую. Но Фима слушала его внимательно и вовлечённо, делала пометки в блокноте и задавала дополнительные вопросы.
– А как ты выбираешь дерево для алтарей?
– По наитию, – он пожал плечами. – Лучше всего подходят граб и берёза. Ну, на то они и родственники. Но в целом ты чувствуешь, какой материал подойдёт, когда входишь в транс и настраиваешься на покойного.
Фима сделала ещё пару пометок и задумалась. Она смотрела на схематичный чертёж, который накидала, и в голове её созревали идеи. Она была уверена, что сможет теперь собрать аппарат, который задумала. И благодарила Бога и богов, души и духов за то, что решилась попросить Александра о помощи. Пришлось переступать через себя, особенно после всего случившегося, но в конечном итоге это того стоило.
«Но вообще-то и личный интерес у меня был. Почему не спросила, о чём хотела? – подумала она и коснулась губ. – Или спросила?»
Ей почему-то совершенно