– Красиво.
– Это не то, что ты хотела бы услышать?
Гидра задумалась, закрыла глаза. Семь голов сомкнули веки, и лишь одна, дальняя, продолжала разглядывать Красибора. Наконец, гидра заговорила. Голос, как и прежде, звучал сразу отовсюду:
– Если бы могла, я бы не пришла к тебе совсем. Хочу сберечь.
Красибор, положив руки на две головы гидры по сторонам от себя, упёрся лбом в третью, что была прямо перед ним.
– Спасибо.
Ему горько было понимать, что, судя по всему, другого способа для их встречи не было. И что магия – та самая, что внутри него, любит его настолько сильно, что готова была даже не появиться в его жизни вовсе. Ему не надо было объяснять, что для зверя это означало бы не существовать вовсе.
– Медвежонок, а что ты будешь делать, если меня совсем не будет? – спросил Красибор больше самого себя.
– Ну что за глупые вопросы, – раздался шершавый летний голос. – Если тебя не будет, то и меня тоже.
Красибор рассмеялся, обнимая чешуйчатые пасти крепче. Гидра, закрыв все глаза, расслабленно добавила:
– Мне белобрысый тоже не понравился. Может, мы его…
– Нет.
– Ладно. Предложила.
Очнувшись, он сразу ощутил приятный запах, от которого желудок завязался в банки, и услышал, как стучат ложки по тарелкам.
– Ну наконец-то, – заворчал Батя Каракулин. – Думал уже, что помрёшь.
– Не помер, – коротко и беззлобно отозвался Красибор.
Он, кряхтя, поднялся и оглянулся. Оказалось, они находились уже не в кузне. Его уложили на широкую скамью в просторной столовой. За столом сидели Батя Каракулин и его сыновья. Молодые люди с интересом и некоторым напряжением поглядывали на гостя, не забывая при этом активно работать ложками.
– Поговорил со зверем? – спросил Батя Каракулин.
– Поговорил.
– И как?
– Хорошо.
– Не будешь больше народ валить почём зря?
– Не буду, – и, задумавшись, добавил: – Наверное. Ай!
Ему тут же прилетел болезненный щелчок по носу от Бати Каракулина и его косы. Красибор по привычке напрягся, привыкнув, что за подобными выпадами следует атака со стороны его магии и знатные люли от кузнеца. Но всё было спокойно.
– Хорошо, – хмыкнул Батя Каракулин. – Теперь позови-ка своего зверя.
Красибор послушался. Он закрыл глаза, мысленно обратился к магии и попросил, так сказать, выйти из сумрака. Когда он вновь поднял веки, увидел, как сыновья Бати Каракулина замерли на месте, не донеся ложки до рта. Приборы, не выдержав такого невнимания, упали на тарелки, расплескав содержимое. Однако, молодые люди не шелохнулись, в ужасе глядя на что-то за спиной Красибора. Невозмутим оставался лишь Батя Каракулин, который допил содержимое через край тарелки, сыто рыгнул и вытер усы. Только после этого он обратился к Красибору:
– Ладно, прячь зверюгу и пойдём тренироваться. Учиться тебе не переуичиться, всей жизни не хватит. Но до вечера я обучу тебя трём заклинаниям. Что-то назревает, все это чувствуем. Чем бы не закончилась грядущая ночь, ты будешь готов дать отпор, Красибор Бологов, сын магии.
Глава 5
До дня рождения Арифметики 11 часов
«Если налим – то в духовку. Если ленок – то гриль. Если таймень, то… – размышлял Александр, глядя на мерно покачивающийся поплавок. – Что ж, если таймень, то отпущу».
– И кого ты ловишь на эту тростинку? – раздался насмешливый голос за спиной.
– Рыбу. Мокренькую такую, – Александр добродушно ухмыльнулся, закрепил удочку в земле и, не оборачиваясь, откинулся на спину.
Он точно знал, что опустится головой на тёплый мех и услышит над ухом недовольное лисье сопение. Так и вышло – Лис услужливо подставил бок, а сам обвился вокруг друга и уложил голову тому на плечо.
– Угостишь?
– Обязательно. Если кого-то поймаю на эту, как ты говоришь, тростинку. Спиннинг не брал, так что вся надежда на зачарованную наживку.
– Это какая? Вкусная, хе-хе?
– Она как печёночное печенье. Рыба если увидала – всё, пиши пропало.
– Может, ну её, рыбу эту? Пошли печенье печь?
– Давай утром?
– Ну а чего ж не утром, давай утром, хе-хе.
Несколько минут они лежали молча, закрыв глаза и прислушиваясь к мерному журчанию воды да шелесту листвы. Пока Лис не спросил вкрадчиво:
– Что, прятаться решил?
Александр вновь вздохнул, в этот раз печально и устало:
– Да.
– И не претит, хе-хе?
– Меньше половины дня осталось потерпеть, и я выполню свою часть сделки, Лис. Облажаться сейчас, в шаге от конца, будет слишком ху… паршиво.
– Первое слово-то получше подходит, хе-хе.
– Так ты у нас Лис-матершинник, выходит, – усмехнулся Александр. – Нехорошо это.
– Ой, на совесть не дави, хе-хе. Сам отучился, а другим даже насладиться не даёшь. Кто ты после этого?
– Очень вежливый человек.
Лис только фыркнул в ответ. Он потянулся всем телом и почти мгновенно задремал. Александр чувствовал под щекой едва заметную вибрацию, как если бы Лис мог мурлыкать. Магический зверь котом не был, но магия внутри него бурлила и перекатывалась, убаюкивая не хуже мурылкания. Александр тоже потянулся и, бросив взгляд на поплавок, который никто по-прежнему и не думал тревожить, хотел было последовать примеру Лиса. Ему помешал короткий звук, оповещающий о новом сообщении в мессенджере. Мужчина непроизвольно поморщился и проигнорировал сигнал. Он закрыл глаза, сконцентрировался на расслаблении мышц лица – это всегда помогало быстрее заснуть. Однако, звук повторился. А потом ещё раз.
Александр раздражённо достал телефон только лишь с целью включить режим «не беспокоить». Но, стоило увидеть адресанта сообщений, как он передумал. На пару секунд задержал взгляд на экране блокировки, который отображал только фото и имя писавшей. За прошлые годы он выработал крепкую привычку держать телефон при себе, не выкладывать его на стол и не позволять кому-то постороннему в него заглядывать. Потому что портал в цифровую жизнь хранил в себе маленькую хитрость, которую Александр себе позволил. В день своего Ритуала Обмена он оборвал все нити с той, о ком был намерен заботиться всю жизнь и чьей заботы жаждал в ответ. Все, кроме одной тоненькой ниточки. В списке контактов она по-прежнему значилась как «Моя любимая ведьма» с сердечком в конце. Если бы кто-то увидел – духи могли бы посчитать это за нарушение сделки. Однако, пока эта крошечная частичка прошлого была только для него одного – всё было нормально.
Фима написала ему три сообщения одно за другим:
«Саша, привет! Мы можем поговорить? Я бы очень хотела задать тебе несколько вопросов про устройство алтарей. Это важно»
«Слышала о случившемся. Знаю, что ты цел. Но… как ты?»
«Мне правда очень жаль.»
Александр увидел, как в поле над диалогом появилось слово «печатает…». Он прождал минуту, глядя, как надпись то появляется, то исчезает, и наконец прекратил метания девушки, ответив:
«Привет. Что именно ты хочешь узнать?»
«Привет!»
Он улыбнулся. Фима всегда здоровалась по несколько раз, если нервничала при разговоре. Последовало второе её сообщение:
«На самом деле много всего. Мы можем созвониться или встретиться?»
«Можно созвониться. Через полчаса?»
«А может, всё же встретимся? И, ну, например, прямо сейчас?»
Он резко обернулся, вглядываясь в густые заросли вокруг. Ответ не заставил себя ждать – вниз по течению на зеленеющем валуне стояла Фима, держа в одной руке мелту с рябиновыми веточками. Её пышная юбка до колен развевалась на ветру, а блузка с рукавами-фонариками и жилетка, украшенная цветочной вышивкой, довершали образ ведьмы, вышедшей со страниц фэнтези-романа. Не хватало только остроконечной шляпы, но вместо неё голову девушки украшал красный бант, похожий на пуансеттию, или