– Не сметь трогать моего зверя! – перевёл взгляд на Романа: – Никому!
Роман сидел на земле, стискивая в руках своё оружие. Неясно было, вселился ли в его душу страх, но прежняя спесь с лица схлынула.
– Исцеляйся! – крикнул Красибор уже без злости, обращаясь к гидре.
Той серьёзно досталось: несмотря на искажение, отчётливо можно было разглядеть порванную плоть и глубокие порезы. Оставшиеся на поляне духи были перемазаны кровью – её можно было бы принять за самую обычную, но над ней то и дело щёлкали яркие зелёные искры. Мгновение – и каждое ранение на теле гидры запылала ядовитым светом и затянулась. Исключением стала лишь разорванная у самого основания шея – эта рана не исцелится уже никогда.
– Спона, бесы вас дери! – раздалась новая команда Красибора, и небольшой зеленоватый купор образовался сначала в самом центре поляны, но вскоре разросся до её границ, оставляя при этом всех людей внутри себя, а духов бесцеремонно оттесняя в лес.
Десятки копий Хытр тут же выстроились вдоль купола: они улыбались и слизывали с рук свежую магическую кровь. Казалось, это было самым вкусным угощением на свете, духи закатывали глаза и стонали от наслаждения, лес полнился какофонией неразборчивых возгласов.
– Их слишком много, – подал голос Александр. Он поднялся на локтях, по-прежнему лёжа на земле, и внимательно всматривался в хрустальное полчище, облепившее защитный барьер. – Красибор, даже твоих сил может не хватить.
– Сил хватит, – пророкотал тот, до боли сжимая кулаки и раздувая ноздри.
Фигуры Хытр продолжали своё пиршество, но некоторые из них – то тут, то там – заговорили. Голоса звучали так громко, будто между духами и людьми было не по двадцать метров, а по паре шагов. Каждая фигура произносила одно слово и замолкала, а следующая подхватывала.
– Обиделся, сын магии? – говорили они с наигранным умилением. – Ну иногда и умницы получают по щекам.
– Зачем пришла? – ответил Красибор. Голос его звучал напряжённо и зло, но казалось, что он всё же сумел взять эмоции под контроль. Или хотя бы был близок к тому.
– Сделать то, на что вам самим мозгов не хватило, конечно, – колокольчиками их прелестный смех зазвенел со всех сторон. – Остановить обряд, который мы запретили.
Вмешалась Фима:
– Не ври! Заклинание совсем другое, и ты это знаешь!
– Правда? – духов это очень развеселило. – Тогда почему мёртвые уже лезут в наш мир?
– Что? Нет, не может быть! Заклинание отнимает силы и даёт возможность поговорить…
Вместо ответа на поляну опустился образ поверхности моря: полупрозрачные волны бились о края барьера внешнего и того, в котором по-прежнему находился молчаливый теперь Роман. Море волновалось, шумело. Поодаль друг от друга появились фигуры знакомых маяков, и наконец между ними вспыхнул слишком яркий для этой иллюзии знак: золотой круг с хитросплетениями символов вокруг себя. Все присутствующие отчётливо видели, что чёрная тень сочится сквозь золотые линии. Всё это зрелище походило на голограмму.
– Исправляйте, хорошие мои, – снова заулыбались копии Хытр. – Иначе сожру вас раньше, чем мертвецы доберутся сюда. Даю вам времени до зари. Тик-так.
– Но заклинание работает иначе! – не унималась Фима. – Я же сама его создала!
– Намерение, – сказал Красибор, голос его на фоне непрерывного хихиканья духов казался практически смиренным. – У тебя сработало бы так, как ты хотела, но заклинание прочитал я и вложил своё намерение.
В глазах Фимы мелькнуло понимание. Она сжала губы в тонкую линию и поморщилась. Очень хотелось топнуть ногой, порвать что-нибудь или разбить, но она позволила себе только молча покачать головой – раскаяние ничего не решит сейчас, решит действие. И решать, какое именно действие это будет, нужно быстро.
– Ты хотел открыть проход? – спросила она Красибора.
На секунду он замялся и нехотя ответил:
– Конечно.
– Но ты же знаешь…
– …что это безумие и так нельзя? – выпалил он. – Да плевать. Чего бы ни натворила матушка, я тоже хочу вернуть брата, Фима. Неужели думаешь, что я не попробовал бы?
– Да, бесы тебя дери. Думала.
– Ну, не я ответственен за твоих ожидания.
Их перепалку прервал низкий рокот: земля под ногами задрожала и будто тяжело вздохнула. Следом, поражая контрастом, раздалось тихое, мелодичное журчание. Поначалу все подумали, что это Хытр вновь засмеялась множеством своих голосов, но поляна начала искриться: по земле бежали сначала десятки, а затем сотни тонких ручейков, отражая игривый лунный свет. Фима проследила за ними взглядом и воскликнула:
– Заклинание рушится!
И действительно: ручейки брали начало в лучше света, который как будто начинал угасать. Александр опустился на корточки и, зачерпнув немного влаги, попробовал её на вкус:
– Это морская вода, – сказал он, проигнорировав ошарашенные взгляды. – Если через врата нам сюда море перекинет, конец не только нам, но и ведовской деревне. А может, и городу. Фима, ты сможешь их закрыть?
Девушка выглядела расстерянной:
– Я думаю. Мне нужно время.
– Боюсь, у нас его нет.
Красибор взмахнул рукой, и гидра нехотя отошла от Романа. Колдун спросил:
– Что Чуйка говорит?
Роман выглядел напряжённым, но не испуганным. Как только гидра сделала несколько шагов в сторону, плечи его заметно опустились, руки крепче перехватили оружие. Он не спешил отвечать, прислушивался к себе. На мгновение всё вокруг него замедлилось и затихло, а разум очистился. В этой кристальной ясности он услышал тёплый, объёмный голос, который будто накрывал сейчас его плечи и прятал от всех невзгод. Но миг прошёл, и Роман ответил Красибору:
– Заклинание нужно завершить, прервать на середине не получится, – он цокнул языком и обратился к Фиме. – Какие ещё этапы остались?
Иллюзорное, похожее на голограмму море по-прежнему плескалось вокруг них, начинался шторм. Волны бесшумно поднимались и ухали вниз, а знаки вокруг круга разгорались ярче.
– Она должна была поговорить с сыном, – ответила Фима, указывая на Милицу. – И затем накормить портал своей силой и закрыть. Я хотела, чтобы они простились и отпустили друг друга!
– И оставить её без магии?
Фима поджала губы и твёрдо кивнула:
– Да.
Хытр разразилась хрустальным смехом, который бил по перепонкам и колол слух:
– Сама себе судья, ха-ха-ха!
– Это обратимый процесс! – парировала Фима. – Если совет решит, силы ей можно будет вернуть.
– Конечно, ведь твои заклинания так хорошо работают! Ни единой осечки! – Хытр снова залилась смехом, на этот раз дольше прежнего.
Фиме было нечего на это ответить – весь её продуманный, как она полагала, план полетел бесам под хвост, и она не представляла, как всё исправить. Мысли путались, она хаотично переводила взгляд с Красибора на Александра, с него – на Романа, потом на находившихся у дальней кроки Каракулиных – только сейчас она заметила, что все они лежали без чувств, но быстрая магическая проверка, которая заняла всего секунду, подтвердила, что все трое были живы и относительно здоровы.
«Наверное, задело обломками, – подумала Фима. – Или зацепили духи. А что Милица?..» – спохватилась она.
Голограмма морского шторма сильно ухудшала обзор, и она не сразу обнаружила женщину. Та сидела подле мёртвого тела, которое принесла с собой. Положив его голову себе на колени, она ритмично раскачивалась вперёд и назад, что-то говоря, но слов было не разобрать за шумом колдовства и хихиканьем духов. Милица, казалось, не обращала внимания ни на кого вокруг, её не волновала бегущая по земле вода, не пугали тянущиеся из знака тени.
Фима решила не заострять на ней внимание сейчас – она знала наверняка, что магии в женщине осталось столько же, сколько у сухого пня. Милица не представляла опасности, в отличие от рвущегося через ткань пространства колдовства. Неожиданно она ощутила тёплое касание – мужская ладонь крепко сжала её собственную, а рядом с ухом раздался уверенный голос Александра:
– Не торопись, подумай. Выход точно есть.
Она промолчала, лишь крепко сжала его руку в ответ. Мысли крутились, хватая самих себя за хвост и тут же проглатывая головы друг друга. Это начинало причинять физическую боль: казалось, они бьются о черепную коробку, норовя проломить кость и вырваться наружу. Фима зажмурилась и постаралась сконцентрироваться на самых громких из них:
«Первое: