В общем, теперь все эти мысли не покидали ни пока он сдавал анализы, ни пока его прогоняли через рентгены и томографы.
Потом, когда он наконец вышел к Сашке, то сказал ему:
- Саня… знаешь, в полк я сегодня не пойду. Неохота что-то… Завтра.
- А что, и не надо, - сразу согласился Каштенков. – Давай в чайную?
- Давай, только сначала лодку на пирсы отгоним, а то она у меня на берегу возле дома.
Так и решили сделать, а едва Сашка увидал лодку, так и ахнул:
- Ядрёна тина… Ты глянь! Побили, значит, лодчонку тебе?
- Побили, - бурчит Саблин. – Давай, толкай.
Они столкнули лодку с прибрежного ила и с грязными сапогами залезли в неё. Аким завёл мотор, а Каштенков стал его уже как следует раздражать причитаниями:
- Корму пробили, и дно… и борт вот тоже. О… всю побили… А какая лодка была.
- Да знаю я всё лучше тебя, чего ты мне всё это опять перечисляешь? – недовольно бурчит Аким.
- Вот тебя если послушать… так вы по болоту ехали, а в вас постреляли немного, и вы постреляли немного, только тебя чуть тюкнуло по затылку да по руке задело; а если смотреть на тебя, а потом твою на лодку… то ясно становится, что вас там на болоте в клочья рвали, – разумно рассуждает младший урядник Каштенков. И снова сокрушается: - Эх, как жалко. Такая лодка была… Одна из лучших в станице.
- Саня, заткнись ты уже, а? - злится Саблин, которому эти слова как нож в сердце. Он и сам всё видит. Вроде пока ехали по болоту с Васей и Денисом, думал, что ничего страшного, лишь бы до дома лодка довезла, а тут… Глядеть тяжело: вся лодка в сварке.
Но товарищ не заткнулся, а лишь сменил тему и, как ни в чём не бывало, стал рассказывать, что слышно в полку и как идёт формирование шестой сотни.
- На всю роту шесть грузовиков выделяют, - говорит он. – По штуке на взвод дают, ещё один миномётчикам… Один на штаб сотни Уварову.
- Угу, - бурчит Саблин; он согласен, пусть Сашка лучше про грузовики рассказывает. И ведёт лодку вдоль берега к уже виднеющимся пирсам, у которых, как всегда, крутится много казаков и местных мальчишек.
- Грузовики уже на той неделе придут, - и тут он вспоминает: – Слушай, а вот БТР нам во взвод уже прислали, так прислали не новый, а из второй сотни, на нём и цифры их написаны. Я сказал водилам наши нарисовать. А потом я узнал, что он после капремонта, на мину наскочил сначала, а потом как встал, рядом с ним китайцы вдарили снарядом, в общем, битый весь, весь заваренный, как твоя лодка…
«Вот дурак!».
Саблин злится на товарища, но ничего вслух ему не говорит.
Глава 4
Всякому человеку хоть иногда хочется, чтобы другие люди проявляли к нему уважение и интерес. Вот и у простого болотного казака Дениса Калмыкова такое желание случалось. И тут как раз выдался ему повод покрасоваться. Именно в этот день, когда все остальные станичные, его однополчане и люди, промышляющие рыбу в болоте, стали проявлять к нему неподдельный интерес. Стоило Денису появиться в чайной, как другие казаки, что с утра обсуждали в заведении свои уловы и иные важные дела, стали звать его, человека, не избалованного вниманием, к себе за столы. Но так как со всеми желающими он посидеть никак не мог, казаки сдвинули столы и усадили Калмыкова во главе. Усадили и стали ему подносить и спрашивать: а ну, Денис, рассказывай, куда с Саблиным ходили? Что делали? Как вы от переделанных отбились? В общем, о том, что Аким с товарищами ходил на Камень, а на обратной дороге встретил нелюдей, в станице уже все знали. Видно, с первой заставы уже пришла радиограмма в полк. И Сашка сразу разобрался в ситуации:
- О… дружок твой… уже готовый, кажись, – говорит он, увидав, как Калмыков, улыбающийся и красный, машет им рукой, мол, идите сюда. Да, кажется, Денис уже крепко выпил.
Конечно, все, сидевшие в чайной, стали смотреть на вошедших, и в первую очередь смотрели на него, на его голову, всё ещё в бинте.
- Аким, а с головой что? – спрашивает кто-то из казаков из-за стола, что был справа от двери.
- Да нормально, жить буду, - отвечает Саблин и идёт дальше к столу, за которым был Денис. А стол ломится от закусок и выпивки. Казаки уже разгорячились. И почему-то Акиму всё это веселье не понравилось. Он подошёл к казакам и, поздоровавшись, сказал Калмыкову:
- А ты что тут празднуешь-то?
- Да вот с товарищами… мы это… поговорить сели… - как будто оправдывается Калмыков.
- О, - сразу оживились выпивохи, что потчевали Дениса. – Начальство пожаловало!
- Уж и попраздновать казаку нельзя! Выпил бы с нами, Аким.
- Ему теперь нельзя, не положено. Он теперь командир взвода.
- Пошли, - говорит Саблин Калмыкову, не слушая подвыпивших балаболов. – Провожу тебя до дома.
Денис особо и не противится, только долго ищет свою фуражку, потом наконец находит её и встаёт: ну пошли.
Его видавший виды квадроцикл тут, у чайной. Каштенков едет с ними.
- Ты сильно не гони, - просит Саблин товарища, видя, что тот и вправду «хорошо взял».
- Я тихонько, - обещает Денис и ведет квадроцикл не спеша.
Так они доезжают до самого края станицы; до болота тут уже далеко, воду качать сюда затратно… Естественно, что растительность на участках… ну, скудная, что тут сказать. Хатки все низкие, как пришибленные, и панельки солнечные везде старенькие, с низким КПД. У одной такой пришибленной хатки с невысоким, неровным забором Денис и останавливает свой квадроцикл под навесом.
- Зайдёте в гости, может? – Калмыков не предлагает, он скорее просит.
- Ну зайдём, - удивляя своего зама, соглашается Аким.
- Маша! - сразу кричит Калмыков, открывая перед казаками