Ну конечно же, Анфиса Ряжкина стоит не так уж далеко и, конечно же, видит, как он заехал в ворота сразу за «этой врачихой».
«Вот зараза, а!».
Что ж, дело такое, тут, в станице, от глаз не скрыться. А уж если те глаза ещё и женские – всё, считай, вся станица знать будет. Он теперь думает, что бы сказать Насте на этот счёт. А ведь что-то говорить придётся.
Едва он въехал на крытый двор, как ворота за ним стали закрываться. У Савченко двор, да и вообще всё, было сделано очень хорошо, всё всегда работало. Навес хороший, вот нет хозяина дома, казалось, под навес должно зарядами нанести песка и пыли по колено… Нет. Аким оглядывается, но двор в общем-то чистый – может, убирает кто.
Пивоварова отпирает и раскрывает тяжёлую входную дверь. Они молча заходят внутрь. Едва дверь закрывается, как включается мощный обдув, Саблину приходится придерживать фуражку, чтобы с головы не сорвало, а потом, набирая обороты, начинает высасывать из помещения уличный воздух мощная вытяжка. Наконец всё стихает, и внутренняя дверь шлюза щёлкает – на ней вспыхивает зелёный светодиод. Входите. Раньше здесь такого современного тамбура не было. С тех пор как Аким последний раз был здесь, дом стал ещё дороже.
«Да, попробуй укупи этот домище».
Они с Розалией входят в прихожую и начинают раздеваться, разуваться. Казалось, тут никого нет, хозяин здесь скоро не появится, но законы пустынь и болота неумолимы. Пришёл в гости, так снимай верхнюю одежду и обувь. Клещей, пауков и красную пыльцу оставляй в прихожей, в жилые помещения не неси. Они выходят из прихожей, так и не сказав друг другу ни слова. Пивоварова закрывает за ними дверь, а Саблин останавливается. Он удивлён: дом пуст, хозяин неизвестно, то ли жив, то ли мёртв, а в доме поддерживается приятная прохлада. Причём Аким совсем не слышит кондиционеров. Если они тут есть, то это самые лучшие и тихие кондиционеры, которые только могут быть.
А вот Розалия его медлительность не понимает, она думает, что он стесняется, она указывает на дверь:
- Склад там, и не стесняйтесь, прапорщик, Олег нам разрешил пользоваться всем, что нам понадобится.
- Разрешил? – как-то не очень верит Аким.
- Конечно; он не хотел умирать, хотя понимал, что умирает, вернее, перерождается во что-то непонятное, он всё равно верил, что Тёма спасёт его… - отвечает ему Розалия. – Он просил сделать всё возможное, чтобы спасти ему жизнь, – и она потрясла перед Саблиным связкой ключей, металлических и электронных, - иначе откуда у меня это?
Во всех этих сказанных женщиной словах была одна вещь безусловно верная: Савченко точно не захотел бы умирать ни при каких обстоятельствах. Ни при каких… Многие люди из тех, что пошли с ним и не вернулись обратно, подтвердили бы этот тезис.
- Я знаю, где его склад, – наконец произносит Аким. И идёт в нужную сторону. Меж тем замечает, что она пошла на второй этаж… то есть в спальные комнаты.
«Интересно, что ей там надо?».
Он проходит в большое помещение типа гаража через длинную кладовку. А вдоль всей кладовки тянутся бесконечные полки с продуктами. Банки, банки, банки… Консервы всех видов. Масло, свиной жир, всевозможные компоты, улитки, тушёная свинина, большие банки с кукурузой, с печёной тыквой… О, растворимый кофе. Пять литровых банок! И ещё и деликатесы: рис в герметичных упаковках, пшеничная мука, сахар, конфеты.
«Да, с голоду тут не помрёшь. Интересно, Пивоваровы всё это вынесут отсюда, пока Лена не оформит дом в собственность? Хотя Розалия грозится, что Мурашкина ничего тут не урвёт… Ладно, посмотрим, что да как случится».
Аким, конечно, хотел взять немного конфет для Наталки, красивые они были, яркие, но не решился. Хоть Пивоварова и говорила, что можно брать всё, что нужно… Но то насчёт снаряжения, а тут… Чужое всё-таки. И Саблин пошёл в гараж. А гараж тот был не мал. Ну, машины у Савченко были отличные, но Аким даже и не поглядел на них, так как сразу присмотрел то, что ему могло понадобиться. Оборудование. Оно бросалось в глаза. Стояло то оборудование на мощных стеллажах, тянувшихся вдоль стен. Аким сразу стал стягивать с него прозрачную плёнку.
РЭБ. Да ещё какой! «Конвой-4». Ряжкин такой только издали видал. Такой только в штабе полка был. Нужен в рейде? Конечно! Большой, тяжёлый, энергию жрёт, наверное… Но как без него в опасном деле? Вон простой взводный РЭБ, и тот выручил их в последний раз. Рация. «Ольха». Признаться, Саблин даже не знал параметров работы этой немаленькой станции. Но уже по креплениям для антенн было понятно, что дроны-ретрансляторы к ней обязательно прилагаются. Точно, он чуть не забыл – дроны! И ударные, и наблюдательные. Они обязательно должны у Савченко быть. Он пошёл дальше, и, конечно же, нашёл то, что искал. Дроны, пульты, очки, запасные батареи, боеприпас для ударных систем. Всё было сложено в большие ящики. Всё было новёхоньким. Он брал один дрон, разглядывал его, брал новый… Потом вертел в руках очки, даже увесистые килограммовые гранаты для дронов-камикадзе подержал немного. А уж как ему понравился высотный дрон-наблюдатель! Он покрутил камеру с мощным «трёхглазым» объективом.
«Тут и разведка штаба полка позавидовала бы».
Он останавливается у одного из стеллажей. Один ряд стеллажа заставлен объёмными пакетами, на которых красуются белые круги с красными крестами. МИКи. Дорогущие медпакеты. Брать обязательно.
«Нас трое будет, возьму три штуки, – и он как бы успокаивает себя: – Ничего, Савченко не обеднеет, для него же стараемся. Если не зацепит никого, если не израсходуем, так вернём».
А дальше пошло оружие. Он открывает коробку со знакомой аббревиатурой оружейной компании. А там новый отличный лёгкий пулемёт с круглым магазином на шестьдесят патронов. Пуля шесть миллиметров, казалось бы, для серьёзной пехотной брони – ничто, но Савченко и не воевал с бронированными солдатами. А вот для всякой небронированной нечестии, что встречается в болоте, горах и степи – как раз то, что нужно. Можно вести огонь с сошек, а если стрелок в броне, то и с руки. Саблин снимает крышку магазина. Ну да, он так и думал. Головка каждого десятого патрона помечена зелёной краской – токсин. Каждый пятый красный –