- Ну, после, так после, - сказал Ряжкин, и они с Денисом ушли.
Глава 19
Но до склада он так и не добрался, так как ему не давала покоя мысль, что Пивоварова ждёт его.
- Саня, - наконец говорит он, когда Ряжкин и Калмыков ушли. – Слушай, посмотри ты это орудие, что там с ним.
- Аким, да я уже смотрел, его на полигоне проверять нужно, так-то на вид оно в порядке, – отвечает Каштенков.
- Сань, сгоняй на полигон, постреляй, - говорит Саблин. – Надо решить это дело.
- Я думал, вместе съездим, - отвечает Саблину зам.
- Да я всё-таки в госпиталь заскочить хочу, - и тут Аким немного привирает: – Надо понять, что с шеей.
- А, - говорит Саша, - ну тогда вопросов нет, гони в госпиталь, а то я знаю… У меня на третьем призыве контузия была. И тоже, знаешь, вот тут шею прихватило, - он указал место. – Ох, я намучался. В тылу ещё ничего, а как на передовой, как шлем надену – всё… Ломило так, что приходилось обезболивающие у медика клянчить… Езжай, я сейчас мехвода и стрелка вызову и сгоняю с ними на полигон, разберусь с БТРом. Сегодня рапорт сделаю, а завтра придёшь да подпишешь его.
Немного неудобно было Акиму перед товарищем, опять он сваливал на него всю работу, да ещё и врал при этом. Но больно хотелось ему знать, что там случилось, зачем он понадобился Пивоваровой.
Саблин приехал в госпиталь и нашёл кабинет Розалии, она занималась с ранеными казаками. Пивоварова в медицинской одежде казалась ещё более строгой, чем вчера, ещё более серьёзной.
- Отлично! – увидав его, женщина без всякой наигранности обрадовалась. Сразу пошла к нему, едва он заглянул к ней. – Хорошо, что вы пришли, прапорщик. Я ещё пятьдесят минут буду занята, у меня пациенты… А давайте-ка я посмотрю вас на стенде. У вас же травма была. Что там у вас с шеей, поглядим. Идите к креслу.
- Да не нужно, - начал было отнекиваться Аким. Он думал посидеть, подождать её в курилке.
Но Розалия настояла негромко, чтобы никто не слышал:
- Не упрямьтесь, я буду вас лечить, чтобы никто ничего лишнего не подумал. Тогда мы с вами сможем переписываться спокойно. И вести дела. А о деньгах не волнуйтесь. Идите ложитесь вот сюда, - она указала ему на кресло. А сама, заглянув в монитор, запросила его последние рентгенснимки и, разглядев их, произнесла: – Тут указано, что последние травмы вы получили в бою, а значит, имеете право на полный и бесплатный курс реабилитации. Вот и прекрасно.
Он не успел ей ничего ответить, а она уже вела его к специальному креслу, в которое ему предстояло улечься.
- Давайте я вам сделаю укол Нокзола… это для улучшения кровообращения… после мазь и на массаж… Потом, через несколько сеансов, будете думать, что у вас новая шея.
- Да я знаю, мне руку так восстанавливали, - вспомнил Саблин.
- Наверное, не я, - она улыбается, теперь не такая уж и серьёзная.
И тогда Аким и спросил у неё негромко:
- А для чего вы меня пригласили-то?
И она так же негромко ему отвечала:
- Пойду в дом Савченко, нужно кое-что посмотреть, а Тёма занят.
«Тёма… Оказывается, вон как она мужа ласково зовёт… А ведь не подумаешь». Женщина продолжала:
- Он на суточном дежурстве сегодня. А одна я не хочу туда идти. Вот он мне и сказал, чтобы я вас позвала. Больше тут у нас нет надёжных людей. А там у Олега много всякого ценного оборудования… Вам может что-то пригодиться. Рации, или ещё что-то там, радары какие-нибудь, – она помогла ему улечься поудобнее в кресло и уложить ноги.
Конечно, может. РЭБ, хорошая рация, дроны, оружие… Аким вот так навскидку, сразу, даже и вспомнить не смог всего того, что может ему пригодиться в непростом рейде. Он лишь сказал:
- Ну да… Надо глянуть, что там у него есть.
- Вот и поглядим, - сказала Розалия и пошла за уколом.
В общем, Саблин получил хорошее лекарство и лежал в массажном кресле, пока Розалия не освободилась.
***
Ждать в госпитале он её не стал. Ну, как-то это было странно, что пациент ждёт своего врача после процедур, тем более что врач – женщина, дожидается, и потом они уезжают. В общем, он поехал к дому Савченко и сидел там на своем квадроцикле в тени большого забора, курил и ждал, когда Пивоварова подъедет.
И вот, когда её квадроцикл уже появился в конце улицы, тут вдруг, откуда ни возьмись, появляется какая-то баба. Она как раз идёт по той стороне улицы, что в тени. То есть прямо на Саблина. Доходит до него… и останавливается, приглядывается.
- Аким, ты, что ли?
Она узнала его под маской и очками… Как? Да Бог её знает. Наверное, по пыльнику. Пыльник у него обыкновенный, полученный лет пять назад с полкового склада, таких в станице тысяча. Вот только цифры той части, где он служил до того, как перешёл в шестую сотню, на пыльнике ещё не выгорели. Видно, по ним его и определила. А вот Саблин её что-то не признавал. И посему он отвечает ей нейтрально:
- Здравия желаю.
Ну и, казалось бы, хватит ей того, поздоровкались – и будет, но она не уходит.
- Не признал? – продолжает баба. – Анфиса Ряжкина.
- А, Анфиса… Ну здравствуй, Анфиса, – Аким косится на приближающийся в клубах пыли маленький электрический квадроцикл Пивоваровой. «Чего же ты, Анфиса, торчишь тут на жаре. Дел у тебя, что ли, нет? Да и негоже казачке с мужчинами на улице вот так стоять да балакать, чай не родственник я тебе».
- А ты не к нам? – продолжает Анфиса. – А то Вася в утро подался в болото, стекляшек натягать грозился.
- Да нет, нет… Я так тут…по делам, – отвечает женщине прапорщик. «Дурная баба, шёл бы я к вам, так я бы с мужем твоим связался сначала».
- А, ну ладно, - Ряжкина кивает ему. – Прощай, Аким.
- Прощай, Анфиса.
«Слава тебе Господи».
Саблин радуется, что она уходит, а буквально через полминуты Пивоварова, в лёгком пыльнике