- А чего? – удивился Калмыков.
- Так, погутарить с вами хотят.
- Разведка, что ли? – сразу понял Ряжкин.
- Ну, так… - Свахин делает жест: сами понимаете. - Я вчера рапорт отправил в полк, а сегодня вот пришла директива.
- Значит, из вашего полка приедут поговорить с нами, - произнёс Денис таким тоном, каким обычно говорят: ну, надо – так надо.
- Выше бери, - отвечает ему комендант. – Из дивизии. К вечеру обещают быть. А вы пока отдыхайте, я приказал вашу лодку подшаманить, сейчас люди придут, поглядят её, если что – подварят, подчистят, мотор посмотрят…
- Мотор трогать не нужно, - сразу предупредил Саблин.
- Он к своему мотору никого не подпускает, - посмеялся Ряжкин.
- Добре… Мотор трогать не будут, - заверил Акима комендант, - а вы, пока разведка не приехала, можете отдыхать, любые койки выбирайте, я кашеварам приказал питать вас по первой статье: компоты персиковые, булки из пшеницы – всё как положено; тебе, прапорщик, койка в медсанчасти с массажем… очень хорошая… капельницы там, лекарства… и всё такое…
- Да, я понял, – кивает Аким.
А после комендант ушёл.
- Понял, Денис? – говорит Ряжкин Калмыкову со значением. – Из дивизии по твою душу приезжают.
- Итить ты, ядрёный ёрш, вот оно чего…- отвечает тот ему в тон, дескать: понимаю, из дивизии!
Шутят. Настроение у казаков хорошее. Так всегда бывает. Несколько дней после тяжёлого, но успешного дела в подразделениях всегда царит хорошее настроение.
В общем, Аким пошёл в медсанчасть, поваляться на кровати с массажёром, лекарств попить, так как чувствовал себя ещё нехорошо, а Калмыков и Ряжкин пошли в курилку, языками трепать с казаками из других полков. Про жизнь, войну и болото разговаривать.
И дождались. К ночи в бетонных помещениях с низкими потолками и влажными стенами появились два офицера. Аким сразу подумал, что надо было ему с товарищами уехать раньше, но раз уж дождались…
А те, естественно, стали скрупулёзно разбирать весь бой, что случился у них с переделанными. Их интересовало всё, включая время, координаты событий и даже откуда они знали про заброшенную в болотах заставу. И, конечно же, одними из первых заданы были казакам вопросы о целях путешествия. Куда ездили? Зачем? Кто просил? А вот на эти вопросы ни Ряжкин, ни Калмыков ответить не могли. И тут они кивали на Акима: а это вот он знает.
И тогда прапорщику пришлось сказать офицерам разведки:
- То дело частное, денежное. К военным делам касательства не имеет.
Сказал как отрезал. И оба офицера, и сотник, и есаул, уставились на него и долго смотрели, не произнося ни слова, как будто ждали продолжения. Или пояснения какого. Но молчаливый прапорщик с санитарной повязкой на голове так ничего и не добавил к сказанному. И вот теперь, когда лысый сотник, оставив Ряжкина, выпроводил их с Калмыковым из помещения, Аким сразу подумал, что сейчас офицеры разведки вдвоём будут вытягивать из Васи подробности. Где были? С кем говорили? Что забрали? И всё это совсем не нравилось Саблину. Вася, конечно, им скажет, что ходили к Камню. На Мужи. Зачем? - спросят разведчики. Да ящики какие-то забрать. Ах, ящики. А у кого забирали? А что там?
И тут Саблин берёт Калмыкова под локоть, останавливает.
- Слушай, Денис. Давай-ка собираться будем.
- Чего? - не понял тот. Казак удивлённо глядит на товарища. – Как собираться? А голова твоя?
- Да всё с нею в порядке, я таблеток с собой возьму… Давай, загостились мы тут. Пора.
- Так три утра только. Темень ещё стоит, а эти места мы знаем плохо, – всё ещё не понимает Калмыков.
- Ничего, пока соберёмся, - говорит ему Аким, - пока выйдем, чуток по темну пройдём, а там и рассвет. А дальше места нам знакомые, на хороших оборотах пойдём, может, до ночи до дому добраться успеем.
- Ну, часов за двадцать дойти, в принципе, сможем, - как-то нехотя соглашается Калмыков.
Саблин в этом уверен, тут уже начинается его болото.
- Так Васю-то хоть подождём? Или… - Денис всё ещё сомневается, смотрит на прапорщика вопросительно.
- Да ты что? В своём уме? – Саблин даже сердится на товарища, отчего у него в голове вспыхивает боль. Он морщится, аккуратно трогает бинты на затылке и заканчивает: – Конечно подождём, как без него-то?
Тут Денис вроде успокаивается. И пока их товарища опрашивали офицеры из разведки, казаки собрали свои вещи и снесли их вниз, в ангар для лодок, к воде. Там парочка мастеров втащила их лодку на стапель и проводила ремонт. Как и обещал комендант: бесплатный.
- Ну, что тут? – спросил у них Аким, надевая респиратор и заходя под поднятую лодку. Тут герметичность помещения была не такая, как на всей заставе, всё-таки вода – вот она.
- Да вот, - отвечает один из мастеров, немолодой уже человек с чёрными от железной работы руками. Он светит фонарём и указывает: - Вот шов треснул – я подварил, вот тут дыра была под рундуком, сварка, когда варили, плохо легла, не взялась, вода тут должна была проходить.
- Да впопыхах я варил, - как бы оправдывается Денис. Он тоже уже в респираторе, залазит под лодку, смотрит швы. Трогает шов пальцем. – Где варено плохо? Тут, что ли?
- Мы бой вели, - поясняет мастеру Саблин, - нам тогда не до ровных швов было.
- А-а, - мастер понимает. – А я смотрю – лодка хорошая, а вся побитая. Досталось, смотрю, лодчонке. Переделанные на вас наседали, говорят?
- Ага, - не без гордости отвечает ему Денис, всё ещё разглядывая швы на днище лодки, - наседали-наседали, да отнаседались.
- Побили вы их, значит? – подводит итог мастер.
- А как же, мы же второй полк!
- Хе-хе, - мастер трясёт головой и посмеивается. – Что ни казак – всё бахвал. И каждый свой полк славит. Наши такие же обормоты, - они все выходят из-под лодки, и мастер заканчивает: – Всё вроде хорошо сделал, но я бы на вашем месте, как прибудете, ещё раз осмотрел бы корпус, всё равно листы на бортах и на днище поменял бы. Их повело малость, равнять надо, на камень вдруг налетишь, рассыпаться лодка может.
Для Саблина, который любил и берёг свою лодку, слышать подобное было горько. А тут ещё спрыгивает