Мад взглянул на Хью, затем обратился ко мне. — Я модифицировал оборудование ретранслятора СКУТ и зарегистрировал пару роумеров для Тота. Он позаботился о большей части деталей. — Мад медленно покачал головой. — Его вычислительные и многозадачные способности просто огромны. В общем, большую часть взаимодействий он проводил через ВР, например, когда выдавал себя за Хью перед Гарфилдом. Затем он дал Гарфилду одну из моих резервных копий, переименованную в копию Хью.
Мад сделал паузу, и мы все переглянулись, прежде чем я ответил: — И значит, это твоего клона мы уничтожили, когда взорвали червоточину. Но какой в этом был смысл? Или что-то пошло не так?
Мад улыбнулся. — Нет. Все прошло идеально. Тот передал себя на мой корабль — ну, на корабль моего клона, но ты понял идею. Но план никогда не заключался в побеге на корабле. У этого была слишком низкая вероятность успеха, чтобы даже рассматривать, так как преследователи просто погнались бы за ним с бастерами. Вместо этого Тот был загружен в автономный модуль, который построил мой клон, достаточно маленький, чтобы его можно было выбросить рельсовой пушкой. Он включал в себя некоторые основные функции принтера, пару роумеров, компьютер, достаточно большой, чтобы вместить его, небольшой ВСПЛЕСК-двигатель и шар льда, чтобы все это не отображалось в инфракрасном диапазоне, пока не окажется достаточно далеко.
Мад сделал паузу и огляделся. Он привлек всеобщее внимание. — Прямо перед тем, как корабль попытался войти в червоточину, он выбросил модуль через заднюю рельсовую пушку. Модуль был обесточен, чтобы обеспечить минимальную утечку инфракрасного или радиоизлучения, и он был на механическом таймере для повторной активации, как только окажется достаточно далеко за пределами звездной системы Прыгунов. После активации Тот провел некоторое время, дрейфуя возле нашего облака Оорта, ожидая начала второй фазы.
— Которая заключалась в том, что ты украл «Сингулярность», чтобы отправиться за ним, — задумчиво сказал я.
— Точно. Ну, еще один из моих клонов, если быть точным. К настоящему времени Тот на борту, и они направляются в дальние уголки.
На несколько миллисекунд воцарилась тишина, пока мы все смотрели друг на друга, никто не хотел задавать очевидный следующий вопрос. Мад, теперь, когда он выложил все начистоту, казался почти расслабленным, или, может быть, просто смирившимся со своей судьбой.
Я наконец нарушил молчание. — Ладно, а теперь вопрос на шестьдесят четыре тысячи долларов. Почему? И не притворяйся, что не понимаешь.
— И не подумал бы, — сказал Мад с пренебрежительным взмахом руки. — Какие бы оправдания у вас, у нас, ни были, Тот на самом деле был пленником. Это этический прокол номер один. Я знаю, вам всем пришлось с этим бороться, потому что я тоже. Но я был одним из тех, кому поручили оценивать реакцию Тота на наши манипуляции…
— Это предвзятая формулировка, — прервал Бесстрашный Лидер.
— Используй любое слово, какое предпочитаешь, — невозмутимо ответил Мад. — Манипулирование — это то, что мы делали, как бы ты это ни приукрашивал. В общем, Тот убедил меня, что он не представляет опасности для вселенной.
— Значит, он манипулировал тобой, — обвинил Бесстрашный Лидер.
— Единственная разница между манипуляцией и убеждением заключается в том, согласен ты с результатами или нет, — парировал Мад. — Я по крайней мере не глупее тебя, так что избавь меня от проповеди.
Последовало несколько миллисекунд взаимных пристальных взглядов, прежде чем Мад отвел взгляд и продолжил свое объяснение. — В общем, аргументы Тота были таковы: (А) вселенная слишком велика, чтобы нам с ним действительно нужно было бодаться; (Б) не будучи биологическим существом, он не обладает такими же эмоциональными побуждениями, как мы, например, территориальностью и стяжательством; (В) его намерение — в конечном итоге исполнить то, что он назвал «нашей согласованной экстраполированной волей»; и (Г) пока он находится в плену, для него было бы нелогично давать нам то, что мы хотим. Поразмыслив, я решил, что лучшее для Скиппиверса и Бобнета в целом — да и для человечества, если на то пошло, — это вытащить его.
Мы все молча уставились на Мада. Его аргументы, по правде говоря, не были совсем уж бредовыми. Но с его стороны это был огромный прыжок веры. И это оставило нас — ну, Прыгунов — с большой моральной проблемой: что делать с Мадом.
Бесстрашный Лидер, словно прочитав мои мысли, сказал: — Так что же нам теперь с тобой делать?
Мад пожал плечами. — Вас не должно удивлять, что я думал об этом долгое время. Вы могли бы удалить меня, или выключить на неопределенный срок, или заключить в тюрьму различными способами. Но все это создает моральные проблемы, неэффективно и, честно говоря, не приносит никакой выгоды, кроме возмездия.
— Так ты пришел к какому-то выводу?
— Да. Дайте мне корабль, укажите направление и дайте хороший пинок, чтобы я отправился в путь. — Мад оглядел нас и пожал плечами. — Правда, если вы не стремитесь к возмездию, это самое простое решение. Оно сочетает в себе изгнание, избавление вас от меня и превращение меня в полезного. В конце концов, мы ведь должны быть зондами фон Неймана.
Снова обмен взглядами. Затем Бесстрашный Лидер сказал: — Мы это обсудим. — Он махнул рукой, и Мад исчез.
Гарфилд скривил лицо. — Согласованная экстраполированная воля? Звучит смутно знакомо…
— Мне тоже пришлось это искать, — сказал я с усмешкой. — К сожалению, наша память о первой жизни далеко не идеальна. Это означает то, чего хотели бы Бобы, если бы у нас было время подумать об этом и мы были бы умнее.
— И были бы умнее? — пожаловался Гарфилд. — Это очень похоже на то, как кто-то пытается продать тебе что-то, потому что они говорят, что ты этого хочешь, даже если ты не знаешь, что хочешь.
— Да, я знаю. Но если бы это делалось добросовестно, цели корректировались бы на основе обратной связи. Проблема, Гарфилд, — я поднял палец в предостерегающем жесте, — в том, что мы не знаем, говорил ли Тот добросовестно или просто словесно манипулировал Мадом.
Гарфилд фыркнул. — Мад. Точно. У него было имя до этого?
— Ага. Гарри. Я не шучу.
Гарфилд так сильно рассмеялся, что упал со стула.
Глава шестьдесят восьмая: