Бросив оружие, кинувшись в сторону от отряда, в сторону спустившегося приветствовать Ингу сотника, один из напуганных, верных цверкве солдат крикнул:
— Стража, здесь!.. — Клинок ассасина, верного князю тьмы Дьябло, прошил горло предателя. Мгновенной смерти не наступило. Сделав ещё несколько шагов, тот припал к броне испугавшегося сотника. Старый воин вздрогнул, оглянулся на своих солдат, что, как и он, были напуганы. «Что я могу…» — глядя в глаза солдату, из чьего рта хлынула кровь, старался сохранить спокойствие, а с ним и жизни своих солдат сотник. Воин, тот, который пытался о чём-то предупредить, держа сотника за нагрудник, падает на колени. Все, включая пришлый отряд, ждут реакции сотника, и тот проявил её. Пинком он оттолкнул от себя умирающего, вытащил из ножен клинок, а после, чтобы тот не мучился, в одно движение снял ему голову с плеч.
Инга улыбнулась. Сотник и все его воины на стенах облегченно выдохнули.
— Рады видеть Розящую героиню Ингу, а также её спутников в городе Бавония.
— А как я рада видеть столь рассудительных, мудрых мужчин! — Оглядев стражу, ещё шире улыбнулась воительница. — Воины, говорят, в Бавонии поселилось зло, и я, герой Зарберга, искореню его, можете спать спокойно! — Крикнула Инга, направив коня обратно в строй. Следом, тенью, что вырвалась из тени самого сотника, за ней проследовала и та, кого воин так и не смог рассмотреть. Сотник чувствовал, с первой секунды, как он увидел Ингу, нечто темное, скрытное уже держало клинок у его горла. И лишь когда он сделал то, что считал должным, это «Нечто» безмолвно отступило. Несколько десятников тотчас спустились со стен, окружив командира и поддержали его решение.
— Ты всё сделал правильно, Удо, ты всё сделал правильно… — Утешали его они.
Со всех сторон города, перед отрядом Инги, в сторону королевского дворца, наступая на трупы, падая, поднимаясь и снова падая, шли мертвецы. Армия трупов, олицетворяя скверну и порчу, вселяла в тела живых, наблюдавших из заколоченных окон, людей ужас. Трупы их близких, родных оживали. Вставали, кидались на тех, кто становился на пути, пожирали, а после продолжали свой путь. Демоны захватили Бавонию, а за ними, как предводитель, как властелин тьмы, как зачинщик и виновник всех бед шла она, адамантитовая героиня Инга!
Злоба раздувалась в сердцах жителей, проклятия сыпались из рта, но никто не осмелился выступить против. Более того, за отрядом её, присмыкаясь и принимая новую власть, выходили жаждущие власти, силы, денег личности. Преступники, отказавшиеся сражаться с нечестью, стража, и даже те, кто был призван остановить нечисть ценой всего, святые служители церкви. Беспрепятственно армия живых и мертвых добралась до Т-образного перекрестка, свернула в сторону академии, где местные, верные религии, ученики, не сумевшие покинуть город, уже приготовились дать нечисти первый бой. Но нечисть не пошла на их баррикады, не кинулась в бездумную атаку, что могла поднять мораль защитников. Нет, мертвые души остановились, раступились, пропустили вперед тех, кто никак не мог считаться демоном, ту, кто была призвана победить нечисть, пришла на зов…
— Ради всего святого, Инга, что всё это значит⁈ — Кричал занимавший первую линию обороны паладин — ящер, взявший себе имя Василиск.
— То и значит, Василиск, — ответила со своего белого коня Инга. — Бавония не способна себя защитить. Именем Марлини я объявляю себя её защитницей, той, кто наведёт порядки и!..
— Заткнись! — Рявкнул Василиск. — Своей вульгарностью, словами ты порочишь всех представителей королевства Зарберг, его учеников, что выступили против окружившей тебя тьмы!
— Тьмы? — Крикнула Инга. — Идиот! — Резкий выкрик Инги ошеломляюще подействовал на ряды учеников. — Ты ещё не понял? Используя гримуар, я призвала врагов нашего дома на службу. Василиск, кусок ты дерьма, твой командир — дитя Зарберга! И вы подчинитесь, исполните приказ нашего короля и захватите Бавонию!
Ударный воин, тот, кто всегда на передке, кто не раз защищал Ялту, был растерян. «Нет, этого не может быть… Ялта не…» Внезапно в рядах учеников, самых храбрых, самых резких, тех, кто был готов расстаться с жизнью, послышались распри. На баррикадах вспыхнуло голубое пламя: ученик из Тау ударил в спину ученика нейтральной Филинии. Руини второй группы поразил в спину первогодку, одного из слуг Коронет. Объединённые общей целью, сплотившиеся ради боя с нечестью, знатные дети, запертые в городе, разделились на два лагеря. Общая цель потеряна. В этом всём не было того, кто бы мог победить, не было той стороны зла, за которой пришёл Василиск и Святое копьё, не было ничего того, что им обещали. Того зловещего фамильяра Люциуса не было! Он ничего не делал, оставив людям сделать всё то, в чём винили именно его.
— Инга! — Встав на баррикады, воскликнул Василиск. — Именем паладина Святого копья клянусь — ты не про!.. — Грудь Василиска пробило копьё. Удар в спину, быстрый, сильный, нанёс не ученик, а наставник. Мастер-копья, легендарный фехтовальщик и старый дуэлянт. Всем казалось, он был нейтрален к политическим делам…
— Старик… — Сохранив невозмутимость на лице, ударом кулака раскрошил древко Василиск. — Я думал, ты верен Бавонии.
— Я верен клятве Руини, — призвал своего магического фамильяра, копьё, что могло изгибаться, раздваиваться, становиться бесплотным, а после, проходя материю, вновь обретать физическую форму, старый мастер. На баррикадах развернулась битва, что больше всего напоминала резню. Одноклассники били друзей в спину, учителя убивали учеников, ученики предавали и убивали учителей. Неразбериха охватила первую линию обороны, которую спокойно, всё так же, ещё ни разу не спустившись со своего коня, преодолела Инга.
«Дьябло не врал», люди, те, кто ещё недавно представляли угрозу, действительно сошли с ума, по завету его убивали друг друга, резали глотки, приближая её к великой мечте. «Скоро я стану королевой, а он — моим королём!» — Едва сдерживая улыбку, источая черную, демоническую ауру, по трупу Василиска, переступая через раненого Мастера-копья, не обращая на них внимания, двигалась вперёд лошадь Разящей Принцессы Марлини.
Трупы, а с ними те, кто выжил, кто остался верным коварной идее Инги, двинулись дальше. Через академию, её опустевшие залы, тренировочные поля, высохшие сады, туда, где находилась истинная власть, где творился закон, где старательно концентрировалось всё самое гнилое, омерзительное, опасное… Цитадель власти, дом инквизиции, правоохранительных органов, за деньги позабывших слова «справедливость», повсеместно использовавших слово «наказание». Ещё на