Костя покраснел и неловко покосился на неё. Дима и Паша переглянулись, но сделали вид, что ничего не заметили.
– Нет, друзья! Дело не в науке! И не в магии! Зло творят люди, и только люди! – провозгласил Дима. – Ведь Аня могла искать лекарство от какой-нибудь болезни, а вместо этого…
Он развёл руками.
– Смелое заявление от того, кто провалялся в отключке всю её пламенную речь! – поддела его Катя, заправляя за ухо розовую прядь.
Дима сразу сник и пошевелил пальцами, будто долго писал. На самом деле ему досталось парализующим заклинанием, и хотя его отлично подлечили, к пальцам на руках и ногах ещё не до конца вернулась чувствительность.
– Да, обидно, что я всё пропустил.
– Радуйся, что жив остался, – вставил Паша.
– Кстати, о живых! – встрепенулась я, взглянув на него. – Как получилось создать иллюзию погибшей Кати?
– Без понятия, – пожал Паша плечами. – Там несколько кнопок на пульте было, я и нажал одну. Подумал, что обстановка сменится, отвлечёт Аню и она промажет. А появилось… ну то, что мы видели.
– А как ты понял, что это неправда?
– Я видел, как Катя забежала за куст. Все смотрели на тело, а я – по сторонам. Рабочая привычка.
– По вашему описанию – классная шутка! – восхитился Дима. – Когда мне Альби давала иллюзиалы, я и не знал, что они такое умеют! Надо её расспросить об их устройстве подробнее.
Ответ Паши не помог мне понять главное: была ли доля моего вмешательства в произошедшем или нет? Смогла ли я изменить будущее или спасение Кати – заслуга изобретения Альберты? Но одно я знала точно: если у меня что-то и получилось, то благодаря бесконечному желанию спасти Катю и собственным эмоциям. Если бы я не испытала сполна горе от вида Катиного мёртвого тела, то не нашла бы в себе силы сдвинуть реальность. Юлиан оказался прав! Поэтому я и отдала медальон Роме – мне он больше был не нужен, а ему ещё может пригодиться.
Вдруг тренькнул лежащий перед Катей на столе телефон.
– О! Сейчас Стёпа придёт!
– А почему он тебе пишет? – недовольно проворчал Костя, но она только глаза закатила.
Действительно, через пару съеденных гренок и глотков из бокалов открылась дверь и вошёл Степан в неизменно чёрном тренче и очках. Он сразу нас заметил и, подойдя, сдержанно поздоровался. Катя подвинулась на своём диванчике, но Степан взял стул и примостился с краю.
– Ну как там наша Анечка? – едко поинтересовалась я.
– Прекрасно. Я разговаривал с прокурором: суд назначен через месяц. Будут выбирать между пожизненным и лишением магии.
Я даже поёжилась. Лишение магии. Бр-р-р.
– По крайней мере, она это заслужила, в отличие от Ромы, – высказался Дима.
– А как же её исследования? – спросила я. – Что, если кто-то другой станет их использовать? В военных целях, например.
Этот вопрос не давал мне покоя. Возможность подчинять своей воле слишком опасна. Всегда найдётся кто-то, кто ею воспользуется.
– Не беспокойся, – неожиданно взял слово Костя. – «Медный всадник» не так гениален, как считала Аня. Я связался с ребятами в лаборатории, а Катя помогла подобрать пароль к её компьютеру. Они нашли записи Ани. Во-первых, как она и говорила, препарат быстро выводится из организма. Постоянные уколы не подходят для идеальных солдат. Во-вторых, даже с этим средством человек не сделает того, что противоречит его принципам. Она так и не смогла заставить Рому убивать! То есть, по сути, у «Всадника» такие же ограничения, как у внушения, но использовать его гораздо сложнее. И последнее: препарат имел особое действие на Романа из-за повышенного уровня меди в его организме. У других людей он вызывает отравление и кучу побочных эффектов. Помните тех полицейских, что на нас напали? Аня им вколола эту дрянь. В итоге оба оказались в больнице.
– Но ведь любое изобретение можно доработать, – неуверенно крутила я в руках свой бокал. – К тому же «Медный всадник» не определялся как магическое вмешательство, а это полезное свойство. Я бы предпочла, чтобы данные о нём уничтожили.
– Да, воздействие на молекулы происходило на микроскопическом уровне и заметить его без специальной техники нельзя. Но неужели ты думаешь, что никто прежде не пытался заколдовать какое-либо вещество? – поправил очки на переносице Степан. – Я беседовал с её руководителем, и он щедро осыпал меня примерами и терминами. Но суть в том, что только извращённый мозг Лебедевой мог использовать полезную, в общем-то, технологию таким способом.
– А как же колонна? – вдруг вспомнил Паша. – Это тоже было её рук дело?
– О! Эту историю она мне рассказала, пока вас не было! – воскликнула Катя. – Короче, она хотела проверить, что будет с материалом, который не содержит медь. Она накинула на колонну заколдованную медную сетку и так превратила её в монстра!
– И натравила её на нас, – мрачно сказала я, вспоминая о сломанной ноге.
– А вы, короче, очень некстати оказались рядом. У неё какое-то нездоровое влечение было к Медному всаднику, поэтому она выбрала место поближе к нему.
– Ну и учитывая её максимальную потребность во внимании, не просто скамейку оживила, а покусилась на культурное наследие, – добавил Паша.
– И ещё кое-что, – сказал Стёпа. – Оказалось, что её мать была брюнеткой. А ещё – холодной и нарциссичной женщиной.
– Она мстила матери? – выдавила Катя.
– Я не психолог, конечно, но возможно, что какая-то связанная с матерью травма повлияла на неё.
Все притихли. Страшно было осознавать, что одна сумасшедшая разрушила столько жизней.
– А как Рома? – спросила я. – Его ведь оправдали?
– Да, конечно! – кивнул Степан. – Благодаря аудиозаписям и его воспоминаниям все обвинения с него сняты.
– Думаешь, он сможет пережить такое подлое предательство?
– Ему будет нелегко. Предстоит долгая работа с психологом… Но я помог ему немного.
– Ты? Помог? – сразу напрягся Паша.
– Да. Просто помог ему осознать, что Аня – его первая детская влюблённость. Да, она оказалась абьюзивной и безответной. Но лучшее, что он может сделать, – двигаться дальше.
– А говоришь, не психолог, – буркнула Катя, и Степан расплылся в улыбке.
Травма, связанная с матерью… У меня что-то вертелось в голове. И тут словно щёлкнуло. Я похолодела.
– Божечки…
– Что такое, Полина? – встревожился Паша.
Путаясь в куртке, я судорожно вытаскивала из кармана телефон. Он был разряжен.
Катя тут же поделилась проводом, и едва экран загорелся, на нём замелькали сорок восемь пропущенных от мамы. Я застонала.
– Не переживай, – сочувственно погладил меня по руке Паша. – Сегодня воскресенье, можем, если хочешь, приехать к ней. Ведь завтра наш добрый начальник даст нам выходной…
– Сегодня воскресенье?! – подпрыгнула я.
– Ну да, девятнадцатое, – поддакнул осторожно Костя.
Я