Я обернулась к Косте. Он понял, чего я от него хочу, но только тяжело вздохнул.
– Я пытаюсь, но ничего не выходит. Простите.
– Да и чем это поможет? – опомнился Паша. – Насколько я помню, просто возникнет иллюзия, что мы в лаборатории. Это же не «глушилка»…
– Не знаю! – Я ощутила накатывающую панику, потому что увидела, как Рома уже подходит к Кате с топором. – Хотя бы отвлечёт её!
Мне казалось, что я умираю от невозможности что-то сделать. Всё слишком медленно! Мы не успеем!
А Роман уже поднимал топор. Катя смотрела на него широко распахнутыми от ужаса глазами, а потом зажмурилась.
Если бы только я могла как-то вмешаться! Если бы я могла что-то изменить!
Изменить… Нужно хотя бы попытаться! Обдумывать подробности не было времени. Превозмогая себя, я закрыла глаза. Вдох. Выдох. Что говорил Юлиан?
«Не нужно менять мир. Достаточно изменить одну крошечную деталь, чтобы будущее изменилось. Такую, которую возможно гармонично вплести в реальность, не травмируя её».
Катя лежала у моих ног. Бледное, безжизненное лицо. Розовые волосы разметались и слиплись от крови. Я подняла голову, оторвав заплаканный взгляд от подруги, и увидела Пашу. Губы у него были плотно сжаты. Холодный сырой ветер гулял по дорожке Летнего сада. Словно сквозь пелену доносились боль и тоска, очевидно, приглушённые талисманом. Вспомнив о нём, я быстро вернулась в реальность и сняла грифончика через голову.
Показалось, что меня ударили под дых. На этот раз боль была моей собственной. Я тонула в ней, даже не пытаясь выбраться на поверхность. Я снова в отчаянии уставилась в безжизненные Катины глаза. Нет! Это не может быть правдой! Не может! Невозможно! Это не по-настоящему! Не по-настоящему!
На миг видение будто моргнуло, а меня охватило странное чувство. Но я не успела прислушаться к своим ощущениям, потому что рядом раздался громкий мяв. Я распахнула глаза. Между мной и Пашей выпутывался из кожанки пушистый рыжий кот. Я быстро расстегнула молнию, и он кометой метнулся прочь из клетки.
Рома стоял с занесённым топором. Его лица мне было не видно, но по виску у него стекали капли пота, а Аня что-то нашёптывала ему на ухо, гладя по плечу. Катя по-прежнему была неподвижна.
Костя мигом разрушил идиллию, впившись когтями в руку парня. Роман с воплем выронил топор, а Аня отпрыгнула. Она хотела обездвижить Кота, но тот метался как рыжая молния. От Ромы – в кусты, потом – к Диме, затем – за статую. Аня просто не успевала его заколдовать.
Я и сама не сразу заметила, что к нам летит маленькая чёрная коробочка. К счастью, Паша поймал её, просунув руку между прутьями решётки.
– Так, уже что-то, – пробормотал он.
Я хотела снова погрузиться в видение и попытаться его исправить, но внезапно всё вокруг изменилось. Вместо зацветающих кустов сирени, идеальных завитков травы и белоснежных статуй вокруг оказалось довольно тёмное помещение лаборатории Альби. Огромный зал будто выскочил со всех сторон и разрезал пространство.
– Что за?.. – растерялась Аня, забыв про Костю.
Рома тихонько скулил, баюкая оцарапанную руку.
– Что вы сделали? – завопила Аня, бросившись к нам.
Я с усилием растянула губы в улыбке, несмотря на внутреннюю дрожь.
– Ты попалась! Это была лишь иллюзия! Катя нарочно заманила тебя в нашу лабораторию!
– Нет! Не может быть! – отшатнулась Аня. – Я бы заметила! Ты врёшь!
Но её внутренний разлад выдало то, что магия ослабла. Я увидела, как позади неё Катя пошевелилась. Паша за моей спиной помалкивал, и я продолжила отвлекать маньячку:
– Да просто у тебя давно съехала крыша! Ты уже не различаешь реальность и свои больные фантазии!
От напряжения я вцепилась руками в прутья решётки и всё же видела, что Катя подходит к Ане со спины, держа что-то розовое в руке. Шокер!
Но хрустнул камушек под Катиной ногой, и Аня обернулась. Она нехорошо улыбнулась, увидев свою предполагаемую жертву. И когда Катя с боевым кличем ринулась на неё, откуда-то вылетел топор.
В следующий миг реальность снова пошатнулась. Опять вокруг зеленели кусты Летнего сада, а рядом белел неработающий фонтан. Катя лежала на земле неподвижно, разметав розовые волосы по лицу, а от её головы растекалась красная лужа…
– Нет! – закричала я.
Откуда-то вылетел Костя, подхватил шокер, обронённый Катей, и напрыгнул на Аню. Та резко забилась в конвульсиях и упала на землю. Решётки вокруг нас с Пашей закачались. Я отбросила ту, которую машинально держала, и мы с Пашей выбрались из клетки за секунду до того, как она рухнула на нас.
– Не-е-ет! – простонала Аня, сжимая зубы, когда Паша подскочил к ней и надел противомагические наручники.
Ничего не осталось в ней от симпатичной милой девушки. Злость исказила приятные черты, сделав их почти нечеловеческими. Паша подтащил её к воротам и пристегнул прямо к закрытой створке. Я же подбежала к Кате.
Мне показалось, что я проживаю этот момент снова и снова. И опять не могу ничего сделать! Катя лежала ровно так, как в моём видении, слёзы так же потекли по моим щекам. Но прежде, чем я успела проверить её пульс, подошёл Паша. Я подняла голову. Разомкнув плотно сжатые губы, Паша сказал:
– Спокойно, Полина! Это иллюзия. Это не по-настоящему!
– Что? – переспросила я и в этот же миг увидела, как Катя, целая и невредимая, выходит из-за кустов.
– Катя! – Я бросилась к ней и крепко обняла, плача теперь уже от облегчения.
Потом мы вместе взглянули на мёртвое тело.
– Убедились? – сказал Паша. – Всё, выключаю.
Он нажал кнопку на Димином передатчике, и жуткое видение исчезло.
Я выдохнула. А Катя уже обнимала Костю.
– Ты мой спаситель!
Неподалёку взвыла Аня:
– Обманули! Козлы! Подонки!
Но тут лицо её исказилось в рыдании, и из огромных голубых глаз потекли слёзы. Вместо злобного голоса она заговорила тихо и жалобно:
– Отпустите меня! Это ужасная ошибка! Я не виновата! Это всё Роман! Он заманил меня, околдовал и чуть не убил! Прошу вас!
Щёки у неё раскраснелись, глаза блестели, она действительно выглядела жалко. Но после её чудовищных откровений нас было не обмануть дешёвым спектаклем.
– Мы записали все твои слова, стерва, – сказала Катя, похоже, она видела диктофон у Паши. – Ты сядешь надолго!
Паша тронул меня за руку.
– Надо попробовать привести остальных в чувство, вызвать полицию и скорую.
За этими хлопотами мы чуть не забыли о Романе. Он стоял в стороне и наблюдал за происходящим совершенно равнодушно, лишь зажимал глубокие царапины на руке. Я вовремя услышала,