И спустился, в общий зал кантины. Рассчитывал на ранний завтрак, на чашку горячего, обжигающего эфоко, чтобы взбодрить кровь. Но зал был пуст и тих, если не считать Сворга.
Владелец кантины, обычно суетливый и ворчливый, сидел за одним из дальних столов спиной к входу. Его широкие плечи были напряжены. Я подошёл ближе и увидел, чем он занят. Сворг сосредоточенно, с какой-то мрачной любовью, чистил промасленной тряпкой… крупнокалиберный пулемёт. Старый, потёртый монстр, с массивным стволом и внушительным коробом. «Град» я узнал сразу. Этот тяжёлый пулемёт производился в Аркадоне, как турельная установка для многочисленных боевых паромобилей. Использовал мощные длинные патроны, обеспечивающие высокую начальную скорость пули, что облегчало пробивание брони. Питался он из вставляемого сверху коробчатого магазина, из которого патроны поступают в оружие под действием силы тяжести. Подобная конструкция хоть и упрощала производство оружия, но имело ряд недостатков. Первый недостаток — малый боезапас, что несколько нивелируется сниженным темпом стрельбы (который, в свою очередь, вместе с часто требуемой перезарядкой, не давал перегреваться стволу). Второй недостаток — повышенный шанс перекоса патрона при подаче. Третий же заключается в том, что магазин перекрывал стрелку часть обзора, затрудняя выбор целей и прицеливание.
Но несмотря на все недостатки оружия и общую ушатанность данного экземпляра, я был очень рад его увидеть.
Рядом на столе аккуратно лежали несколько длинных металлических магазинов-коробов, тускло поблёскивающих гильзами крупнокалиберных патронов. Зрелище было неожиданным и зловещим. Я и не подозревал, что у Сворга есть такой агрегат.
Услышав мои шаги, Сворг медленно поднял голову. Его лицо, обычно скрытое за маской профессионального радушия или усталого безразличия, сейчас было маской суровой решимости. Глаза смотрели жёстко, без тени страха.
— Генерал, — сказал он хрипло, его голос был ниже обычного. — Вам, как всегда, эфоко? — Он кивнул на пулемёт. — Или, может, капнуть в него чего-то покрепче? Думаю, сегодня будет в самый раз. Что-то говорит мне, что день сегодня будет долгим.
По запаху было понятно, что он уже принял на грудь. Я ухмыльнулся и ответил:
— А давай…
306
— А давай, Сворг, ты капнешь в него чего-нибудь покрепче. Настойку из корня кхеры, например. Или «Чёрную вдову» — если, конечно, у тебя в закромах есть такая редкость. Боюсь, сегодня нам понадобится не только храбрость, но и полная бесчувственность.
Сворг усмехнулся уголками губ, его глаза потеплели на мгновение, прежде чем снова стать стальными.
— «Чёрная вдова» — это перебор, генерал. От неё потом и мертвеца не поднимешь, даже если Трон Вечности для него лично протрубит сигнал побудки. Сейчас организую. Заодно и себе плесну. Никогда не думал, что придётся из этого большого парня снова палить по живым мишеням. — Он любовно похлопал по стволу «Града». — Думал, его время прошло давно… Ан нет, пригодился.
Он отложил в сторону промасленную тряпку и встал из-за стола, с неожиданной для его комплекции кошачьей грацией, скрывшись за стойкой бара. Через минуту он вернулся с двумя парящими кружками эфоко и небольшой бутылочкой тёмного стекла, заткнутой восковой пробкой. Он аккуратно капнул в каждую кружку по несколько капель густой, почти чёрной жидкости. Воздух наполнился резким, землистым запахом с лёгкими древесными нотками.
— За успех нашего безнадёжного дела, генерал, — провозгласил Сворг, протягивая мне кружку.
— За него, — кивнул я, принимая напиток. Горячая жидкость обожгла горло, а следом пришло странное ощущение лёгкости и остроты восприятия. Мир вокруг стал чётче, звуки — громче, а холодок тревоги в груди сменился ледяным спокойствием. — Теперь за работу. Нужно перетащить этого твоего красавца на позицию.
Мы вдвоём, напрягая все силы, выволокли тяжёлый пулемёт и ящики с боеприпасами во внутренний двор. Пришлось запрягать одного из цезарей в повозку — тащить «Град» по склону вручную было бы губительно для наших спин, опять же вдруг война, а мы уставшие. Пока Сворг возился с упряжью, матеря неповоротливую птицу, я поднялся на стену, чтобы оценить обстановку.
Картина открывалась безрадостная. У подножия серпантина, вне досягаемости наших винтовок, раскинулся лагерь песчаников. Тысячи серо-голубых фигур копошились, устанавливая какие-то примитивные палатки из шкур, разжигая костры. Их было действительно много. Очень много. Организованная, дисциплинированная орда, готовая захлестнуть нас, как прилив, и стереть Посёлок с лица Кровавой Пустоши. Вдалеке виднелись фигуры покрупнее — возможно, их вожаки или шаманы. Они стояли неподвижно, наблюдая за нами, словно хищники, выслеживающие добычу.
«Плохо, что нет ничего по-настоящему дальнобойного», — мелькнула досадная мысль. Артиллерия сейчас были бы на вес золота. Я вспомнил про Руну Огненного Шара. Мощная штука, способная испепелить пару десятков тварей одним ударом. Но выкладывать все козыри в самом начале не наш путь. Лучше приберечь его на крайний случай.
Вместо этого я спустился на серпантин, туда, где дорога делала самый крутой изгиб, образуя идеальную зону для засады. Быстро активировал Скрижаль и установил Руну Печати Аннигиляции. Мощная ловушка, активируемая при приближении врага. Она не убьёт всех, но создаст хаос и проредит первые ряды атакующих, дав нашим стрелкам драгоценное время.
К тому времени, как я вернулся, Сворг уже подтащил повозку к заранее подготовленному блиндажу. Вместе мы установили «Град» на треногу, тщательно выверили сектор обстрела — он идеально накрывал весь изгиб серпантина. Сворг остался у пулемёта, деловито заряжая первый короб.
На стене и в окопах, вырытых вдоль неё, заняли позиции старатели. Мужчины, вооружённые кто чем. Даже женщины, которым я вчера выдал карабины, были здесь, их лица выдавали, что они отчаянно трусили, но вели они себя решительно. Атмосфера была напряжённой, как натянутая струна. Пахло потом, страхом и дым-травой.
Старик Пак вместе с несколькими женщинами постарше организовал некое подобие полевой кухни. В большом котле над костром булькала густая, серая каша из бобов скармы — местной неприхотливой культуры. Пахло неаппетитно, но это была горячая еда, способная поддержать силы. Пак разливал её по щербатым мискам, подбадривая бойцов хриплыми шутками-прибаутками. Рядом с ним был его тяжёлый арбалет, с которым я встретил его в первый раз. Рядом было несколько вязанок болтов. Я выдохнул. Тут всё нормально, хоть какая-то видимость нормальной жизни перед надвигающимся штормом.
И шторм не заставил себя ждать, грянул — моё почтение. Ближе к полудню в лагере песчаников забили барабаны — глухой, утробный ритм, от которого стыла кровь в жилах.