Никто не знал, о чем говорят ветра Калипсо, но в какой-то момент он хмыкнул и склонил голову в знак согласия.
– Хорошо… Будь по-вашему. Тогда дайте знать, когда мне можно будет войти, – попросил Калипсо. – Пожалуйста, – добавил он, вспомнив это редкое используемое, но замечательное и очень уместное сейчас слово.
Светящиеся ветра удовлетворённо вспыхнули и отлетели к двери, закружив около нее на одном месте.
А Калипсо тяжело вздохнул и уселся прямо на землю, к удивлению всех присутствующих. А потом и вовсе улегся, заложив руки за голову и уставившись в ночное небо. Потому что – нервы нервами, но подождать все равно придётся, а время можно не терять и полюбоваться прекрасными звёздами. Нужный момент он точно не пропустит – святые духи его поднимут, даже если он вздумает подремать, в этом можно было не сомневаться. В легкие ворвутся и поднимут, да-да, хочешь ты того или нет.
Калипсо снова вздохнул и поморщился от ноющей боли в грудной клетке – легкие все еще горели после недавнего близкого знакомства с искандерскими святыми ветрами.
Калипсо медленно дышал и отчаянно прислушивался к малейшим звукам со стороны логова и к своим ощущениям. Пока что энергетическая связь с его сыном чувствовалась хорошо, но уже с помехами, которые заставляли напряжённо ждать развития событий. Калипсо очень не любил ждать, но такой уж сегодня выдался безумный день и ночь, что он только и мог что ждать.
В лицо ударил порыв ветра – но не от святых духов, а от взмахов крыльев виверна Чудика, который неожиданно подлетел к Калипсо и… улегся рядом на спину, тоже уставившись в ночное небо и смешно перебирая лапами в воздухе, напоминая чешуйчатого котенка-переростка.
Инквизиторы в ужасе рассыпались в стороны, а Калипсо улыбнулся. Чудик был отличной компанией для наблюдения за звездным небом в томительном ожидании развития событий. Лучше не придумаешь!
Глава 29. Любой ценой
[Бестиан]
Я напряжённо смотрел на широкоплечего мужчину, вошедшего в разгромленную гостиную. Темноволосый, со строгой короткой стрижкой, грубыми чертами лица, словно вытесанного из камня. Классический черный костюм и черная мантия, накинутая поверх на плечи, шляпа-котелок на голове, блестящие лакированные туфли, странно контрастирующие с обстановкой разгромленного особняка, – министр магии выглядел, как всегда, с иголочки одетым.
Как, фарн его раздери, он вообще оказался тут?!
Он не мог спокойно пройти мимо стражи – его бы повязали. Значит – телепортировался. Но как?
Словно в ответ на мой вопрос Руфус достал из внутреннего кармана пиджака небольшой предмет в виде водяных часов, в которых плавали капельки темно-красной жидкости.
– Потрясающий артефакт, основанный на кровной магии, такого плана вещицы когда-то придумала Светлана Абрамова. Здесь есть несколько капель крови Лины, что позволяет мне телепортироваться к ней в любое место, где бы она ни находилась. Артефакт как бы подменяет ауру того, чью кровь содержит, что позволяет телепортироваться к данному человеку, ломая любые выставленные защитные преграды. Как сейчас. Теневое пламя вашего виверна великолепно, мистер Брандт, но магия крови – штука серьёзная, способная ломать многие барьеры, вы сами знаете.
Я похолодел, представив себе, что могло бы быть, если бы министр телепортировался так к Лине в тот момент, когда мы, например, находились в моем особняке…
И подумал о том, что если выживу сегодня, то обязательно уничтожу все существующие записи о создании такого артефакта, потому что это слишком опасная вещица в плохих руках. Такую можно разве что в единственном экземпляре доверить спрятать в теневое хранилище моего отца.
Руфус тем временем убрал артефакт в карман, глянул на Лину и прям с отеческой улыбкой протянул:
– Линочка, доченька…
Голос его звучал тепло и нежно, ничем не выдавая ни внутреннего холода, ни чего-то еще.
Но Лина моментально шарахнулась назад с такой прытью, будто от огня отскакивала. И спряталась за мою спину, нервно вцепившись в мои плечи.
– Линочка, что такое? Неужели ты не рада меня видеть, доченька?
– Он часто называл меня Линочкой, доченькой… А потом безжалостно бил, – услышал я шепот Лины из-за моей спины.
Я и так был напряжён донельзя, а после слов Лины мне стало как-то совсем нехорошо.
Она крепко сжимала мои плечи, и я даже через плотную ткань кожаной куртки ощущал ее дрожь. Лине было страшно. Так сильно, что она не могла контролировать свою панику. Плохо дело… Она сейчас была нестабильна, а бороться с ее вспышкой магии второй раз мне бы сейчас хотелось меньше всего на свете. Лину надо было срочно отсюда уводить. Но как?
Попытался ментально связаться с отцом, но у меня ничего не получилось: видимо, мешал зашкаливающий магический фон, висящий вокруг полуразрушенного особняка. После тех смертельных танцев, что мы здесь с Линой устроили, в этом не было ничего удивительного.
Проклятье! Если уж даже до отца не докричаться, то про связь с инквизиторами и речи быть не может… Но должен же он сам почуять что-то не то? Или как?
– Зачем вы сюда проникли? – холодно спросил я.
– Ну как же, мистер Брандт? – расплылся в душевной улыбочке Руфус. – Переживаю о своей дочери, разумеется! Я получил весьма странное видео и весьма неприятное сообщение от однокурсника моей доченьки, удивился выдвинутым условиям, понял, что моей Ангелиночке угрожает опасность, и решил выдвинуться на помощь, и…
– А давайте мы не будем играть в эти идиотские игры и поговорим начистоту, – оборвал я, чувствуя, как Лину за моей спиной затрясло еще больше при словах ее отца. – Несколько минут назад вы нарочно активировали магию киёрса в собственной дочери, потому что являетесь ее хозяином с энергетической точки зрения. Вам плевать на ее безопасность, она интересует вас исключительно как оружие рэмма-уровня опасности и инкубатор для рождения киёрсов в будущем. Единственный получившийся у вас киёрс женского пола, который позволит значительно ускорить появление киёрсов на свет, и над которым вы тряслись, не давая Лине ступить шагу в сторону.
Лицо Руфуса не дрогнуло, но я почувствовал от него смену настроения – потому что попал в яблочко.
– Что ж… Прямо так прямо, – вздохнул он, не меняя благодушного выражения лица. – Я пытался защитить Ангелиночку, но, увы, не смог…
– Любопытные у вас способы защиты. Избиение собственной дочери тоже входит в эту удивительную защиту? – голос мой был полон желчи. – Вы мне лапшу на уши не вешайте, министр, будьте любезны. Я не тот человек, с которым есть смысл юлить. Мне казалось, что вы меня неплохо знаете, и у вас ведь было достаточно возможностей убедиться в моей принципиальности в некоторых вопросах.
Я сделал особый жест рукой, и в моей ладони тут же заискрилась энергетическая плеть. Руфус смерил ее презрительным взглядом.
– Это что за цирк, мистер Брандт? Намерены на меня нападать?
– Я намерен защищать от вас Лину. Любой ценой.
– С защитой собственной дочери я разберусь сам, вам в это лезть не нужно. И уж от кого-кого, а от родного отца мою собственную дочь точно ограждать нет никакой необходимости. Отойдите в сторону, мистер Брандт. Ангелиночка, доченька, подойти ко мне.
– Лина, стой за моей спиной и никуда не уходи, – тут же сказал я.
– Да я и не собираюсь потакать этому чудовищу, – пробормотала Лина.
И с места даже не сдвинулась. Это была хорошая новость, говорящая о том, что магическая клятва между Линой и ее отцом как минимум частично нарушена и позволяет Лине самой принимать какие-то решения.
Она негромко эту фразу сказала, но в гостиной было довольно тихо, так что Руфус все равно услышал.
– Ах ты паршивка! – мигом вспылил он, и лицо его исказилось злобной гримасой, которой я никогда не видел у министра магии Искандера. – Да как ты смеешь называть меня чудовищем?! Как ты смеешь мне не подчиняться? Мы с тобой уже обсуждали эту тему и вроде как закрыли ее, я думал, что ты поумнела… Но, кажется, ошибался. Тебе напомнить тот наш прошлый разговор? Я тебе разрешал со мной пререкаться, что ли? Ты будешь делать всё, что я скажу.
Он при этих словах коснулся тремя пальцами одной руки раскрытой ладони другой, на лице его заиграла странная предвкушающая улыбка.
В тот же миг Лина зашипела от боли и отскочила от меня в сторону, я резко повернулся к ней, чтобы посмотреть, что произошло.