– Ну, разумеется, сказочная! – сказал Домовой. – Ведь там Дед Мороз присутствует!
– А, может, и не присутствует, – засомневался Леший. – Может, он Дашеньке только приснился?
– Да не приснился он ей, а по-настоящему приходил! – упрямо стоял на своём Домовой. Потом он повернулся к Дашеньке и добавил: Ты даже не сомневайся! Сказочная эта история, а значит – самая настоящая! Тем более, что новогодняя она!
– Точно, новогодняя! – кивнул головой Леший. – А знаешь… – внезапно добавил он, – я только сейчас вспомнил, что где-то у меня тоже новогодняя сказочка имеется. О снежинке.
И он принялся торопливо шарить по карманам.
– Тут нет… – бормотал он при этом. – И тут нет! Да где же она завалялась, сказочка эта? Ага, нашёл!
И Леший протянул Дашеньке ещё одну сказку.
Новогодняя Снежинка
Долго не приходила зима. Вот уже и декабря прошла почти половина, а снега всё не было и не было. Грустили без снега деревья в чёрном промокшем лесу, а зайцы-беляки в своих новеньких шубках испуганно жались к земле, которая не только не прятала их от врагов многочисленных, но и, наоборот, ещё более чернотой своей выдавала.
И дети тоже с нетерпением ожидали снега, а вместе с ними скучали по зиме в пыльных кладовых лыжи, коньки и санки…
Все ждали зимы, а погода продолжала оставаться всё такой же непонятной: и не зима, и не осень… так, среднее что-то…
Но вот, наконец, резко похолодало, наползли с севера серые косматые тучи, и закружился в воздухе, плавно опускаясь на землю, самый первый снег. Сначала редкий и несмелый, он постепенно становился всё гуще и гуще… и чёрная земля быстро белела, покрываясь тонким снежным покрывалом. А снег всё шёл и шёл, и всё падали и падали с неба белые снежинки, и было их превеликое множество. И все они были так похожи одна на одну, и в то же время все друг от дружки хоть чем-либо да отличались.
Об одной из таких снежинок и будет наша сказочная история.
Снежинка эта, как и все её подружки, родилась в небе, в самой середине холодной северной тучи. Как и каким образом это произошло – наша Снежинка, конечно же, не помнила. Она запомнила лишь тот удивительный миг, когда открыла глаза и обнаружила себя в окружении подружек-снежинок. И все они весело кружились в общем хороводе, и все они, одновременно с этим, плавно опускались вниз, навсегда покидая родимую тучу. И наша Снежинка тоже вдруг ощутила, что и её начинает тянуть вниз, но что ожидала её там, внизу – этого Снежинка, конечно же, ещё не знала.
«Ухватиться бы за что-либо!» – с отчаяньем подумала Снежинка, но ухватиться хоть за что-либо в пустом воздушном пространстве было совершенно невозможно. А тут ещё откуда-то сбоку налетел холодный зимний Ветер и, подхватив целую охапку снежинок, понёс их куда-то с собой.
– Что вы делаете! – испуганно закричала Ветру Снежинка. – Куда вы меня тащите?! Отпустите сейчас же!
Но Ветер её, разумеется, даже не расслышал, уж больно крохотной была по сравнению с ним наша маленькая Снежинка. Он долго нёс снежинки: сначала над белыми крышами посёлка, потом над таким же белым полем.
Очутившись, наконец, над лесом, Ветер свернул куда-то в сторону, а наша Снежинка, высвободившись из его огромных холодных лапищ, продолжила свой плавный спуск к земле.
«Интересно, куда я теперь попаду? – подумала она обеспокоено. – И куда бы мне лучше всего попасть?»
Этого наша маленькая Снежинка ещё не знала. Как не знали этого и тысячи других снежинок, её подружек. И все вместе они просто падали вниз…
Самой незавидной оказалась судьба тех снежинок, что достигли земли самыми первыми. Опускаясь на влажную и не до конца ещё промёрзшую почву, снежинки эти мгновенно исчезали, превращаясь в прозрачные капельки воды. А сверху, прямо на эти грустные капельки, уже летели следующие снежинки, чтобы тоже исчезнуть, хоть уже и не так быстро. И, наконец, наступал такой момент, когда упавшие снежинки уже не успевали таять, а просто ложились одна на одну, образуя сплошной белый слой самого первого снега.
Нашей маленькой Снежинке повезло ещё больше. Ещё не долетев да земли, она исхитрилась зацепиться за колючую развесистую лапку ели, одиноко возвышающейся над берёзками и осинками, растущими рядом.
«А тут не так и плохо! – подумала Снежинка, устраиваясь поудобнее и внимательно осматриваясь вокруг. – Лучше, чем на земле!»
И маленькая Снежинка решила остаться на еловой лапке. Не одна, правда, потому что снег всё продолжал и продолжал падать, и вскоре на небольшой этой веточке скопилось такое количество снежинок, что тоненькая веточка не выдержала и принялась медленно опускаться под их совместной тяжестью. А снежинки всё продолжали и продолжали падать…
– Куда вы летите?! – возмущённо закричала на них наша Снежинка. – Разве не видите, что место уже занято! Ищите себе другие лапки!
Но и на других еловых лапках снежинок было ничуть не меньше, а на некоторых даже и побольше. Да и не могли опускающиеся сверху снежинки выбирать место по собственному своему усмотрению. Умея лишь падать, они, увы, совершенно не были приспособлены к самостоятельному полёту.
И нашей маленькой Снежинке пришлось смириться с присутствием на еловой лапке других снежинок. И их нападало так много, что ель из зелёной постепенно превратилась в белую. И хорошо ещё, что снег, наконец-таки, перестал падать, и из-за туч выглянуло холодное зимнее солнышко.
И тотчас же снежинки, и на земле, и на деревьях, весело заискрились, заблестели, переливаясь всеми цветами радуги. Но наша маленькая Снежинка ничего этого, увы, не видела. Прижатая к еловой ветке тысячами своих подружек, она не могла даже пошевелиться, не то, чтобы взглянуть вверх.
«Ну что ж, – грустно подумала Снежинка. – Главное, что я не растаяла и не сломалась. А теперь постараюсь уснуть».
И она уснула. И проспала весь день, и день следующий, и день, который наступил вслед за следующим…
Наша маленькая Снежинка и сама не могла сказать, сколько же времени она проспала. Может, три дня, а может, и все десять. Но проснулась она оттого, что еловая лапка вдруг вздрогнула, да так сильно, что не менее половины снежинок сорвалось с её зелёных иголочек и посыпалось вниз. И одновременно посыпались вниз снежинки с других еловых веток, окутав белой холодной пылью двух человек с топором, стоящих под елью.
Но люди не обратили на это ни малейшего внимания. Один из них вновь взмахнул топором… и ель вторично вздрогнула всем своим стволом, а