– Помещусь как-нибудь! – отвечает Черепашка.
Принялась она в новый свой домик залазить. И так пробовала, и сяк… ничего не получается!
– Не беда! – утешает себя Черепашка. – Я домик этот на голове носить буду! Вместо шапочки…
Насунула она домик себе на голову… и правда, красивая такая шапочка получилась! А в это самое время выбежал из лесной чащи голодный волк. Как только увидал черепах, к ним сразу же кинулся. А черепахам и горя мало – они по домикам своим дружно попрятались. Одна лишь наша Черепашка не знает даже, что ей и делать сейчас.
– Прыгай в воду! – кричат из домиков подружки. – Быстренько в воду прыгай!
Прыгнула Черепашка в воду, на дно скоренько опустилась. Но не успела ещё и дух перевести, видит: щука громадная к ней направляется, пасть зубастую широко разевает. Ещё бы, черепаха, да без домика… как же её не проглотить!
Хотела, но не успела! Рванула Черепашка вверх, в самый последний момент из воды вновь на берег выбраться успела. Хорошо ещё, что волка там уже не оказалось… убежал серый по своим разбойничьим делам.
Выбрались подружки-черепахи из своих домиков и говорят нашей Черепашке:
– Надо тебе, подружка, собственный свой домик назад возвращать, потому как пропадёшь ты со своим шляпочным домиком!
– Да как же я его теперь верну?! – плачет Черепашка. – Да разве ж Улитка согласится на такое! Ей в моём бывшем домике так хорошо, что лучше и быть не может!
И только она это вымолвила, смотрит: ползёт к ней Улитка (без домика, разумеется) и тоже слезами горькими обливается.
– Забирай, – говорит, – Черепашка, свой большущий домик! А мне мой верни, маленький!
Вот так, хорошо всё у них и закончилось. И сказка моя тоже закончилась. Почти…
А Улитка и Черепашка поняли, что никогда и никому завидовать не надо и от добра добро пытаться отыскать. Потому как домики у них и в самом деле самыми лучшими оказались – для каждой свой…
– Ну, что ж, тоже неплохая сказка! – сказал Домовой. – Выходит, не зря я тебя к озеру сводил! И сказки получила, да и с Водяным познакомилась!
– Лучше бы я с ним не знакомилась! – вздохнула Дашенька, опасливо косясь на водную гладь, в которой, как в зеркале, отражались прибрежные деревья. – Я теперь и к речке буду бояться подходить!
– Не бойся! – успокоил её Домовой. – Во-первых, он туда лишь изредка заплывает, да и то, по ночам только.
– А во-вторых? – поинтересовалась Дашенька.
– А во-вторых, не такой он уж и вредный, наш Водяной. И, тем более, не злой. Просто, хочется ему страшным казаться, а его в озере никто не боится! Вот он и сердится…
– Так уж и никто? – не поверила Дашенька. – А зачем же ты тогда запретил мне к берегу приближаться?
– Да просто, чтобы приятное Водяному сделать. Ну, чтобы показать, что вот ты, к примеру, очень даже его опасаешься. Представь, каково ему, бедному, когда даже лягушки местные над ним вовсю потешаются!
– Ябеда! – вновь вынырнув из тины, булькнул обиженно Водяной. – А ещё друг называется! Такое про меня рассказываешь посторонним!
И Водяной вдруг всхлипнул и расплакался, а Дашеньке почему-то жаль его стало очень.
– Не плачьте, пожалуйста! – сказала она. – Вот я лично очень вас боюсь!
– Правда, боишься? – перестав плакать, переспросил Водяной. – Или просто приятное мне хочешь сделать?
А Дашенька и сама не знала. С одной стороны, она и в самом деле Водяного немножечко опасалась, несмотря на все заверения Домового о его безвредности. А с другой, ей просто захотелось Водяного утешить, это значит, и в самом деле приятное ему сделать…
И как тут ответить, чтобы не соврать?
– Я и в самом деле хочу вам сделать приятное, – призналась Дашенька. Потом она немного помолчала и добавила: – Но и боюсь вас тоже…
– Ну, спасибо и на этом! – булькнул Водяной. – А я тебе за это аж две сказки подарю! Их мне весной ручейки принесли…
И он, пошарив рукой по дну, выбросил на берег две сказки. А потом вновь скрылся под водой, на этот раз окончательно. И сколько его Домовой не окликал (чтобы извиниться), больше Водяной на поверхность так и не выплыл.
А Дашенька стала рассматривать новые сказки. И первая из них действительно оказалась о ручейках.
Три ручейка
Минула зима, долгая, морозная, и пришла вновь в наши края Весна-красавица! Пригрело сверху солнышко весеннее, растопило-разворошило оно сугробы снеговые. Проснулись под снегом весёлые сорванцы-ручейки…
– Айда за мной! – булькнул первый ручеёк и потёк-побежал в сторону речки-невелички лесной. Бежит, торопится… смотрит: а рядом с ним уже и второй ручеёк из-под мокрого снега выбирается.
– Куда путь держишь? – спрашивает он у первого ручейка.
– К речке-невеличке, что через наш лес протекает, – объясняет первый ручеёк. – А ты куда?
– И я к этой же речке! – отвечает второй. – Побежали вместе?
Бегут ручейки вместе, солнышку весеннему радуются. Смотрят, неподалёку от них третий ручеёк из сугроба вытекает.
– Айда с нами! – кричат ему ручейки. – Втроём нам куда легче будет до речки-невелички добраться!
А третий ручеёк лишь свысока на них посмотрел и в сторону свернул, сам по себе.
– Не к лицу мне, – булькает, – с вами вместе бежать! Вы мне в пути мешать только будете! Тем более, что я не к какой-то там мелкой речушке лесной тороплюсь! Я до самого моря-океана добежать желаю!
Переглянулись друзья-ручейки.
– Вольному воля! – говорят. – Не хочешь с нами – не надо! Беги один!
Третий ручеёк и побежал один. Бежал он, бежал, через кочки да корни лесные перескакивал, сугробы уцелевшие снизу протачивал, в каждой колдобинке с отдыхом задерживался. В конце концов, совсем из сил выбился. Остановился на полянке, стал по сторонам озираться.
«И где же оно, это море-океан? – думает. – Долго мне ещё к нему бежать?»
Смотрит: что-то блестит вдалеке, вода какая-то обширная. Обрадовался наш ручеёк, в ту сторону быстренько повернул. Добежал до воды этой, плюхнулся в неё поскорее…
– Кто ты? – спрашивает. – Не море-океан, случайно?
– Ещё чего! – отвечает вода. – Я лужа обычная, весенняя…
– Тогда ты мне не нужна! – говорит ручеёк. – Тогда я дальше побегу, к морю-океану путь прокладывать!
Рванулся он, попробовал из лужи выкарабкаться, но ничего у него не получилось. Крепко лужа держит, никак не вырваться из неё ручейку!
– Никуда тебе теперь не убежать! – говорит ему лужа. – Тут, со мной, навсегда и останешься!
И пришлось третьему ручейку в луже этой свой век доживать.
А что же первые два?
А они вместе всё