– Ну, что?! – разъярённо рычал он, нанося удар за ударом. – Ещё хочешь?! На, получи!
И в это самое время женщина, неподвижно стоявшая у стола и, кажется, не понимавшая даже, что же тут, собственно, происходит, словно ожила. Мозг женщины по-прежнему «дремал», целиком затуманенный умелой гипноблокировкой, но внезапное нападение чужого человека на её мужа, привело к совершенно неожиданному результату.
Рабочая жена не может бросить мужа в беде! Она должна… она просто обязана защищать его, пусть даже ценой собственной жизни!
Любая рабочая жена, тем более… «дикая кошка»!
Мозг женщины продолжал дремать, но мышечные рефлексы её вдруг ожили, словно «вспоминая» былое…
Всё дальнейшее произошло очень быстро, мгновенно даже. Внезапный, почти незаметный для глаз, рывок вперёд, несколько быстрых ударов, чей-то приглушенный стон… и капрал вдруг понял, что остался в полном одиночестве. Отскочив в сторону, подальше от неподвижного тела фермера, он успел даже выхватить из кобуры плазмер, но выстрелить уже не успел. Женщина взмахнула рукой – и острый кухонный нож по самую рукоятку вошёл в шею капрала.
Ещё не веря в это, капрал ухватился рукой за шершавую рукоятку… в следующее мгновение он умер, и на пол рухнул уже труп…
Широко раскрытыми глазами Николя Сарджен наблюдал, как его рабочая жена в одно мгновение ока расправилась с несколькими здоровенными натренированными мужиками, охранниками ФИРМЫ. Его Мэри… хрупкая нежная Мэри… как она могла сотворить такое?!
А жена уже шла в сторону Николя. Подошла, наклонилась… их взгляды встретились.
– Мэри! – прошептал молодой фермер, с трудом шевеля разбитыми окровавленными губами. – Мэри…
– Я не Мэри! – сказала женщина, каким-то совершенно другим, внезапно изменившимся голосом. – Я… кто я такая?! Почему я не знаю, кто я?!
– Успокойся, Мэри! – Сарджен приподнял голову, затем сел и, наконец, с трудом превеликим поднялся на ноги. – Ты – Мэри, моя жена!
Но женщина уже не смотрела на мужа. Взглядом, полным ужаса и отвращения, смотрела она на неподвижные тела охранников на полу, смотрела долго… потом перевела взгляд на свои тонкие изящные руки…
– Как я смогла сделать такое?! – растерянно прошептала она. – Как, скажи?!
Но Сарджен и сам не знал этого. Зато он хорошо понимал другое…
ФИРМА такого не простит! Кроме того, не сообщив о случившемся властям (то бишь, работникам ФИРМЫ) и, тем более, помогая сейчас своей рабочей жене, Никаля Сарджен и сам автоматически превращается в преступника.
А впрочем, он уже и так стал преступником, в тот самый момент, когда ударил охранника ножом в живот. Он превратился в преступника и почему-то совершенно не жалел об этом.
А его рабочая жена вдруг упала на пол и забилась в жесточайших судорогах.
– Мэри! – подбежав к жене, Сарджен наклонился над ней, обхватил за плечи. – Я тут, Мэри, я с тобой! Всё будет хорошо, вот увидишь!
В том, что произошло, ничего хорошего, разумеется, не было, но Николя сейчас даже не думал об этом. Ни о том, что случилось, ни о том, что ожидало его в будущем. Мэри было плохо, очень плохо… она умирала, кажется… – и это было единственным, что волновало сейчас молодого фермера.
– Не покидай меня, Мэри! – вновь и вновь повторял Сарджен, покрывая мертвенно-бледное лицо жены бесчисленными поцелуями. – Я ведь не смогу без тебя жить! Я так люблю тебя!
Получив неожиданно сильный удар в грудь, Сарджен пролетел буквально через всю комнату и врезался спиной и затылком в противоположную стену. От жгучей боли даже потемнело в глазах, в затылке что-то неприятно хрустнуло, но сознания Сарджен не потерял. Смутно, словно в тумане, наблюдал он, как жена медленно встаёт на ноги, как идёт сюда, к нему… как исказилось почти до неузнаваемости нежное её лицо…
– Мэри! – прошептал, а вернее, прохрипел Николя, с трудом приподнимая голову. – Что с тобой, Мэри?
– Я не Мэри! – холодным безразличным голосом проговорила женщина, низко склоняясь над мужем. – Я – Моргана! «Дикая кошка» Моргана! И сейчас я должна убить тебя!
* * *
Удивлённо взглянув на дверь, Свенсон невольно остановился. На табличке вместо привычной уже надписи «Скрайф» значилось «Холин». Выходит, сейчас уже Холин возглавляет их отделение!
Но где же тогда сам Скрайф? Неужто его перевели на место Холина?
Свенсон повернулся к двери заместителя и вторично пережил небольшое потрясение. На табличке золочёными буквами была выведена его собственная фамилия.
– Ну что, всё в порядке, Алаф?
Свенсон обернулся. Перед ним стоял Холин.
– Удивлён? – Холин кивнул на табличку. – А, между прочим, это было моё предложение! Прости, что не посоветовался с тобой.
Он замолчал, вопросительно глядя на Свенсона.
– Ты не против, надеюсь?
– Это так неожиданно, – сказал Свенсон. – А где Скрайф?
Неожиданная мысль вдруг пришла ему в голову.
– Он что, погиб?
Узкое суховатое лицо Холина перекосила вдруг странная какая-то усмешка.
– Скрайф занемог, – проговорил он, не совсем, правда, уверенно. – Поэтому на какое-то время он, вообще, освобождён от всяческой работы. Потом, возможно, мы найдём для него что-либо подходящее…
«Ты найдёшь! – невольно подумалось Свенсону. – Что-нибудь такое, что ещё больше его унизит! Не знаю, можно ли ненавидеть сильней, чем ты ненавидел своего бывшего начальника! И вот такой триумф!»
Но вслух ничего этого он, конечно же, не произнёс.
– Ну, так как? – вновь повторил вопрос Холин, не сводя со своего нового заместителя внимательного взгляда. – Я не ошибся, предложив твою кандидатуру?
– Не знаю! – Свенсон пожал плечами. – Я всё же считаю себя ответственным за то, что моя бригада…
– Никакой твоей вины в этом нет! – сразу же прервал его Холин. – Разве ты мог знать, что будешь иметь дело с «дикой кошкой»!
– Кстати, что с ней? – спросил Свенсон. – Она погибла?
Ничего на это не отвечая, Холин лишь криво и как-то невесело усмехнулся.
– Она погибла? – повторил Свенсон свой вопрос. – Или… или ещё жива?
– Давай поговорим об этом не здесь! – внёс предложение Холин. – В моём кабинете… или лучше в твоём! Тем более, ты в нём ещё не был…
Она разом вошли в бывшую приёмную Холина, и там Свенсон увидел на месте рабочей жены Холина, паренька, ранее сидевшего в приёмной Скрайфа. Увидев высокое начальство, паренёк тотчас же вскочил с места и вытянулся.
– Вольно! – неожиданно даже для себя самого сказал Свенсон. – Всё в порядке?
Паренёк взволнованно кивнул, а сам Свенсон искоса взглянул в сторону Холина: как он, не улыбается? Холин не улыбался.
– Знаешь что, – проговорил он,