– Ты что, не любишь «Кока-колу»?
– Терпеть не могу! – прохрипел я, отчаянно борясь с желанием припасть губами к вожделенной бутылке и до самого донышка её вылакать. – Предпочитаю «Байкал»!
И тотчас же в руке Энжел оказалась бутылка не чего-нибудь, а именно «Байкала». Вместо «Кока-колы»…
– Прошу!
Противиться больше не было сил, и я принялся пить. До донышка, правда, не вылакал, но оставалось в бутылке всего ничего, когда она вновь исчезла прямо из раскрытой ладони Энжел.
Таким же непонятным образом, как и появилась ранее.
– Ну вот, теперь можешь плеваться!
Но плеваться уже не хотелось. И даже злость куда-то отхлынула.
Досада, впрочем, осталась.
– Ну, тогда давай просто побеседуем? – сказала Энжел, подходя ко мне почти вплотную. – Давай?!
Я ничего не ответил.
– Или ты против беседы?
Это было уже слишком!
– Да я бы обеими руками «за»! – заорал я Энжел прямо в лицо. – Да вот руки, понимаешь, связаны! Ах да, ты же тут совершенно даже не причём, дрянь ты последняя, сучка ты лживая!
Помниться, я ещё что-то орал, бессвязное что-то, и крайне оскорбительное для Энжел. И замолчал после того лишь, когда она, размахнувшись, залепила мне звонкую полновесную пощечину.
– Успокоился?!
Я ничего не ответил. Но даже если бы и захотел ответить, то вряд ли смог бы хоть словечко вымолвить связно… промычать, разве что… Левая щека онемела, как после анестезии.
Тяжёлая рука у Энжел, хоть по виду не скажешь!
– А теперь слушай!
Ничего другого мне и не оставалось.
– Это ловушка, понял?! А они все… – тут Энжел замолчала на мгновение, окинув быстрым взглядом притихшую толпу, – все они – это что-то, вроде приманки…
Вот даже как?!
– Ежели они – приманка, то я тогда кто?
Анестезия проходила, и членораздельные звуки я уже мог выговаривать. Более или менее разборчиво.
– Червячок на крючке?
– Нет! – Энжел мотнула головой и вдруг невесело как-то мне улыбнулась. – Ты и есть крючок! Червячками вот они будут!
Энжел, оборотившись, что-то негромко проговорила и четыре девушки тотчас же отделились от остальной человеческой массы и, обступив меня с четырёх сторон, замерли неподвижно. Остальные же беловолосые, выстроившись в широкую ломаную линию, медленно двинулись в сторону нескольких остроконечных и довольно высоких холмов, явственно выделяющихся фиолетовым своим цветом на фоне пышной зелени, окружающей эти холмы со всех сторон.
– Куда это они? – невольно вырвалось у меня.
– На смерть! – проговорила Энжел жёстко. – На медленную мучительную смерть. Впрочем, возможно, некоторым из них повезёт, и они умрут достаточно быстро…
Некоторое время я молчал, пытаясь осознать только что услышанное.
– Ну, что ты молчишь? – с каким-то даже вызовом в голосе обратилась ко мне Энжел. – Давай, высказывай всё, что ты обо мне сейчас подумал! А ты ведь очень нехорошо обо мне подумал сейчас, разве не так?
– Даже если и так! – буркнул я, не сводя напряжённого взгляда с отдаляющихся белоголовых фигурок. – Тебе это как-то волнует?
– Да нет, не особо! – Энжел пожала плечами. – Точнее, совершенно даже не волнует!
– Тогда зачем спрашиваешь?
Смуглые человеческие фигурки вдали были уже почти неразличимы на жёлто-зелёном растительном фоне. И тем ярче выделялись их белоснежные головы…
– Скажу тебе одну вещь, – проговорила Энжел, глядя куда-то себе под ноги. – Это не наш мир, и мы не такие примитивные, как ты себе, кажется, вообразил. Просто тут иначе нельзя…
– Понятно! – буркнул я, хоть понятно мне, разумеется, не стало. – То-то, я смотрю, что старички с детёнышами в селении вашем отсутствуют напрочь! Но ежели это временное поселение смертников, тогда…
Не договорив, я замолчал, ибо и сам не знал, что же тогда…
– Они все добровольцы, понял! – с какой-то обидой даже выкрикнула Энжел, и голос её, задрожав, сорвался. – Их пришлось выбирать по жребию, потому что желающих было слишком много! Более тысячи желающих… и те, на которых не пал жребий, плакали от досады и отчаяния, от того, что им так не повезло! А вот моей сестре повезло… и сейчас она там, среди смертников, как ты их только что назвал!
Она указала рукой в сторону холмов, и я невольно тоже перевёл взгляд в ту сторону. Впрочем, там никого не было видно – белоголовых уже поглотила лесная чаща, плотно обступавшая непонятные эти холмы, хотя…
Вроде, как бы и рановато было многим из них до этой чащи дойти…
А Энжел вновь посмотрела на меня. Она словно чего-то ждала от меня, вот только я никак не мог понять, чего именно.
Сочувствия она от меня ждала, что ли? Или проявлений бурной радости по поводу того, что мне несказанно повезло оказаться именно среди тех, избранных, на кого и выпал их долбанный жребий?
Но я-то попал сюда далеко не по собственной воле! Обманом меня сюда завлекли, подлым обманом!
– Как трогательно всё, что ты мне только что поведала, как драматично! – отрывисто и зло проговорил я, сплёвывая себе под ноги. – Но драматический эффект усилился бы многократно, если бы ты была сейчас там, вместе со своей сестрой! Вот тогда бы я действительно прослезился! Но ты послала её на смерть, а сама осталась…
Некоторое время Энжел, ничего не отвечая, лишь молча смотрела на меня, и я тоже молча смотрел ей в глаза, и эта наша дуэль глаз продолжалась довольно-таки продолжительное время.
– Ну, чего уставилась? – не выдержав и первым отводя взгляд, заорал я. – Ждёшь, когда я рыдать начну от умиления?! Так вот, не дождёшься!
– Я тоже умру, – спокойно, как о чём-то вполне обыденном, сказала Энжел. – И они тоже! – добавила она, указав на четырёх девушек, неподвижно стоящих вокруг меня. – Мы все умрём, ежели только…
Тут она замолчала, не договорив.
– Ежели только… – повторил я. – Что, ежели только?
– Ежели у тебя ничего не получится!
Этим она меня окончательно достала.
– Что именно у меня должно получиться?! – заорал я, дёргаясь всем телом. – Чего вы от меня ждёте, и кто мне угрожать может?! Да объясни ты толком!
В это самое время со стороны холмов донёсся до нас странный какой-то звук, низкий, протяжный и до того тоскливый, что у меня даже мурашки по коже побежали. Потом звук повторился… ещё и ещё…
– Вот оно! – обернувшись в сторону звука, закричала Энжел. – Началось! Видишь?
Но я ничего не видел. Пока, во всяком случае.
А потом увидел. Странное что-то. Фиолетовые холмы вдали дымились, словно заправские вулканы.
А белоголовые уже выскакивали из лесной чащи. И что было сил бежали сюда, в нашу с Энжел сторону. Но их уже настигали дымы холмов-вулканов… впрочем, никакие это были не