Хорошее пополнение рядов подданных, Король, — сразу же отметил Цвет.
— Тем не менее ты мне доверяешь настолько, что готова передать свою силу?
— Я, кажется, уже говорила. Я чую ложь. В этом суть «безгрешной лилии». Я знаю, что ты не солгал, когда дал слово спасти маму. Знаю и то, что ты попытаешься перетянуть мой народ под свои знамёна, но не станешь принуждать к этому. И верю, что ты не станешь забирать мой цвет, если я его тебе передам.
— Мне нужно вновь получить силу многоцветья, чтобы поднять цветосенцию, — кивнул я.
Даяша не стала расспрашивать меня дальше. В этом была вся она. Немногословная и готовая действовать. Девушка скрестила руки на сердце, а затем вытянула из себя пульсирующий сгусток Цвета.
Я протянул руку и втянул силу в себя. Даяша сразу же потеряла сознание, а перед глазами промелькнули оповещения об изменении статуса. Как и в бою с Арахной, цветосенция поднялась до тридцати единиц.
— Всё, голубке конец? — с лёгкой усмешкой спросила Улинрай, выходя из мрака ко мне.
— Временно, — кивнул я.
— Жаль, — поддержала её Рена.
Вот уж от кого я не ожидал таких слов. Если оури в принципе относилась с подозрением ко всем моим новым спутникам, то кровавый друид мне казалась куда более… терпимой. И чем им так не угодила несчастная хатоу?
— Вам следует относиться лучше к своим союзникам. Нам нужен каждый, чтобы подчинить своей воле Подземье.
Ули серьёзно кивнула, а Рена лишь насмешливо хмыкнула.
— Где Балтор, Ашер и близнецы?
— На охоте. Если мы и впрямь собираемся в Мертвокотье, нужно собрать побольше припасов. В проклятых землях даже растения отравлены пустотой, — пояснила Ули и добавила, — во всяком случае, так сказал Балтор.
— В таком случае странно, что ты не с ними, — заметил я. — Почему охотой занят целитель и танк, а не егерь?
Ули покраснела и отвернулась, а Рена сдавленно усмехнулась в кулак.
— Ты сделала зелье, о котором я просил? — обратился я к друидке.
— Держи. Но напоминаю, что отходняк тебе не понравится, — Рена протянула фиал с зеленоватой жидкостью, который я сразу же осушил.
Нужно использовать все возможные усиления.
Повышен интеллект — 12 (10+2)
Повышена характеристика: мудрость. Текущий уровень — 13 (9+4)
— Прошу не отвлекать меня ещё минут десять. Я впервые будут проводить такой ритуал, — сказал я. Обе девушки кивнули и молча уселись чуть поодаль, внимательно наблюдая за моими действиями.
Из инвентаря появился легендарный Ловец Цвета. Артефактный фонарь, подаренный солнечной Рин должен сыграть важную роль в будущем, став козырем на случай непредвиденных обстоятельств.
Сосредоточившись, я потянулся к ловцу и окрасил пламя в цвет безгрешной лилии. Этот цвет был нужен, чтобы хатоу признали во мне союзника Даяши. Сверху влил тёмной бирюзы. Затем добавил в него васильковые небеса. С заметным усилием в пламя перетек отпечаток верескового отблеска. Дальше было сложнее.
Не смотря на повысившуюся до тридцати единиц цветосенцию, сочетание множества цветов в одном обьекте без их смешения требовало иного навыка. Нужен был высокий уровень синкретизма.
Повышен навык: синкретизм. Текущий уровень — 14.
Мелькнувшее оповещение мало что меняло. К огню добавились оттенки серого угля и речного индиго. Голова отразилась болью. Глаза резануло огнём. Уже сейчас смотреть на пятицветное пламя было сложно. Оно мерцало, переливалось маленькой цветовой бурей и вызывало тошноту.
Теоретически, влив в него десять оттенков я мог бы вывести его на новый уровень, сделав достаточно стабильным. Но боюсь даже представить, какой уровень синкретизма для этого нужен. Те же тридцать единиц или больше?
Кобальтовый страж. Терракотовый воин.
Перед глазами всё начало плыть. Я почувствовал, как из носа потекла струйка крови, а в глазах собирались кровавые слёзы. Дышать стало физически больно. Голова просто раскалывалась от боли. Всё внутри горело.
Ещё один. Нужно добавить хотя бы ещё один!
Повышен навык: синкретизм. Текущий уровень — 15.
Камея или сиреневый свет? Защитный или боевой цвет лучше?
Голова перестала соображать. Я доверился наитию и влил в артефакт возрождающую камею.
Боль заполнила собой всё. Я перестал ощущать что либо, кроме нее. Казалось, каждый миллиметр головы разрывается от невыносимой боли.
Где-то поодаль что-то вскрикнула Рена. Но слов разобрать я уже не мог. Я даже цвета уже не различал. Всё перед глазами слилось в сплошное месиво. Лишь рука продолжала сжимать артефакт Рин. Ловец Цвета обжигал сразу жаром и холодом. Бил молниями. Медленно убивал.
А ведь я могу сделать ещё один ход. Наверное, могу.
Сиреневый свет.
* * *
— Слабак. Ничтожество. Как такая жалкая сущность смеет командовать угольным пеплом?
— Смеешь перечить королевской воле, угольный пепел?
— Ты не сделаешь короля из трусливого сиинтри, небесный. Ты слаб. Без своего брата ты никогда не достигнешь…
— Течь… разливаться, распространить себя… Мои реки поглотят собой всё. Вы не нужны. Никто не нужен кроме стремительного потока…
— Стоять всем! Приказы не обсуждаются! Воин не терпит хаоса в мыслях!
— Все должно быть восстановлено! Вокруг слишком много смерти! Насыть силой всё вокруг себя! Возрождай, возрождай, возрождай…
— Заткнитесь! Заткнитесь все! Заткнитесь и сияйте! Ярче! Ещё ярче! Всё есть свет! Вы все — свет!
— Неподвижная сила. Застыньте в безвременьи. Проявите себя в вечной страже.
— Лжецы! Ваши слова сотканы из одной только лжи! Ложь — это грех, который должен быть стёрт вместе с вами, ложные истины!
— Быстрее. Не останавливайся на секунду! Не вздумай спать! Спеши! Движение — это жизнь! Несись вихрем над миром, владетель! Не смей засыпать!
Головная боль никуда не исчезла. Даже по пробуждению она никуда не желала уходить. Но теперь я хотя бы мог связно мыслить и что-то видеть перед собой. Пусть и размыто.
— Лиин! Ты жив! Что с тобой⁈ — с нотками истерики допытывалась Улинрай. Моя голова почему-то покоилась у неё на коленях.
— Прямо как я во время работы, — хмыкнула Рена и добавила, глядя на оури. — Я же говорила, всё с ним будет в порядке.
— Мастер… как ты?
Ашер. Значит они с Балтором и близнецами вернулись с охоты.
Я сделал над собой усилие и приподнялся, глядя на огромного гверфа и тощего хану. Вдалеке тащили что-то к костру Феенмай и Раенмай. Бывшие монстры петовода-пустотника тоже выглядели обеспокоенно.
Костёр… значит, я лежу здесь уже достаточно долго.