Толкнув каблуками коня, Матвей выехал на тропу, с ходу беря последнего османа на прицел. Выстрелы в каньоне раздались словно гром, так что лошади убитых были крепко напуганы. Сбросив всадников, они принялись крутиться по тропе, от испуга потеряв направление и не давая последнему турку развернуть коня для бегства. Да и его лошадь тоже начала беситься. Хрипя и роняя пену, она крутилась вокруг своей оси, то и дело норовя встать на дыбы.
Пытавшийся осадить её турок пропустил тот момент, когда на тропе появился Матвей, так что спокойный голос, звучно приказавший бросить оружие, прозвучал для него весьма угрожающе. Кое-как осадив коня, осман окинул парня мрачным взглядом и, медленно сняв с плеча винтовку, бросил её на землю. Матвей переложил револьвер в левую руку и, толкнув каблуками Буяна, направил его к пленнику, попутно распуская кнут.
Внимательно следивший за каждым его движением турок едва заметно усмехнулся уголками губ, но когда подъехавший парень взмахнул рукой, только успел растерянно охнуть. Кнут, звучно свистнув в воздухе, обвился вокруг его торса, прижимая локти турка к телу. Не выпуская рукояти из рук, Матвей спрыгнул с коня и, выразительно качнув стволом револьвера, коротко приказал:
– Слезай.
Сообразив, что ему приказано, турок сделал вид, что не может этого сделать без помощи рук, но Матвей, не настроенный на долгие споры, просто резко дёрнул кнут на себя, стаскивая его на землю. Не ожидавший такого фокуса турок, глухо выругавшись, вывалился из седла, успев выдернуть ноги из стремян. Не давая ему опомниться, парень выхватил из кармана кусок кожаного ремня и, пинком в плечо перевернув его на живот, придавил пленнику коленом шею. Быстро связав турка, парень вздёрнул мужика на ноги и принялся обыскивать, не забывая проверить все складки одежды.
Всё найденное он отбрасывал под копыта Буяну, зная, что драчливый жеребец стороннего к себе не подпустит и всё находящееся рядом без драки не отдаст. Кусался Буян так, что иная собака позавидует. Убедившись, что избавил пленника от всего лишнего, Матвей снова повалил его на землю и, связав теперь ноги, направился к убитым туркам. Быстрый, тщательный обыск, отлов коней – и спустя примерно сорок минут после первого выстрела он ехал дальше, везя пленного турка, перекинув через его же собственное седло.
* * *
Сидя на седле, Матвей задумчиво перебирал добычу, то и дело сосредоточенно вертя в руках тот или иной предмет. А повертеть тут было что. С троих турок он снял кошели со ста двадцатью серебряными монетами. Арабскими динарами. Три немецкие винтовки Маузера, два револьвера, также немецкого производства, и девяносто шестой автоматический «маузер», мечта революционера, в деревянной кобуре.
Пистолет нашёлся в перемётной суме главаря троицы. Судя по всему, толком обращаться с этим оружием турок не умел, но размеры и количество патронов к нему произвели на него серьёзное впечатление. В противном случае таскать эту тяжеленную карманную гаубицу с собой не имело смысла. Иронично хмыкнув, Матвей извлёк оружие из кобуры и, повертев в руках, выщелкнул магазин. Восемь патронов калибра 7,92 со свинцовыми безоболочечными пулями особого впечатления на парня не произвели.
Презрительно скривившись, Матвей передёрнул затвор и, спустив курок, вернул пистолет в кобуру. Отложив её в сторону, он подхватил сумку, в которой нашёл оружие, и, недолго думая, вытряхнул всё её содержимое на расстеленную кошму. В глаза ему бросилась небольшая кожаная укладка. Распустив завязки, парень раскатал её и, увидев содержимое, удовлетворённо угукнул. В укладке нашлись запасные обоймы, патроны россыпью и набор для чистки. В общем, всё необходимое для уверенной эксплуатации пистолета.
Отложив укладку и оружие в сторону, он вернулся к потрошению добычи. Всякие походные мелочи он откладывал в сторону. Подобного добра у него и так хватало. Да ещё и лучшего качества. Оставил он только отличную золингеновскую бритву с перламутровыми накладками на рукояти. Отличного качества вещь оказалась. Все тряпки он первым делом разложил на две кучки. Ношеное сразу в костёр, а чистое на тряпки. Коня отирать и для ветоши при чистке оружия.
Запас овса, пусть и небольшой, тоже был отложен в сторонку. Трофейных коней ещё предстояло продать, а до этого их нужно было чем-то кормить. Разбирая добычу, Матвей краем глаза заметил чью-то тень и, не поворачиваясь, негромко посоветовал:
– Не стой за спиной, могу неправильно понять.
– У тебя словно глаза на затылке, – рассмеялся Ахмет-хан, опускаясь на лежавший рядом камень.
– Тень твою заметил, – не стал скрывать Матвей.
– Опасный ты противник, казак, – качнул толмач головой.
– А я ангелом и не прикидывался, – фыркнул парень. – Да не бывает ангелов средь нас. Мы люди боя. Войной живём, с войны кормимся, – кивнул он на разложенные вещи.
– Занятное оружие, – заинтересовался Ахмет-хан «маузером».
– На первый взгляд. Одно хорошо. Из него, случись нужда, можно короткий карабин сделать. Кобура к рукояти пристёгивается. На среднее расстояние стрелять можно прицельно с двух рук, как из винтовки. Шагов на сто двадцать запросто дотянешься. Ствол длинный.
– Ты ж его только сейчас из сумки достал. Откуда знаешь? – насторожился толмач.
– Друже, я оружейник, и такие вещи просто обязан знать, – отмахнулся парень. – Сам посмотри, – протянул он собеседнику кобуру с оружием. – На нижней части кобуры накладочка стальная, а на самом пистолете такая же, но для ответа. Выходит, кобуру можно к пистолету пристегнуть. Калибр, как у обычного карабина, но патрон короче. Выходит, на версту, как винтовка, не дотянет, а вот на полторы сотни шагов, с таким стволом, запросто.
– Да уж, разложил, – растерянно буркнул толмач, извлекая оружие из кобуры и пытаясь приладить её к рукояти.
Тихо щёлкнув, кобура встала на место и превратилась в короткий приклад. Приложив его к плечу, Ахмет-хан примерился, навёл ствол на соседнее дерево и попытался прицелиться. Удивлённо хмыкнув, толмач опустил оружие и тут же снова вскинул его к плечу. Повторив упражнение ещё несколько раз, он задумчиво изучил механизм перезарядки, щёлкнул предохранителем и попытался разобрать полученную конструкцию.
– На пимпочку нажми, – посоветовал Матвей, понаблюдав за его потугами. – Там пружинка стоит. Специально, чтобы при стрельбе не соскочила.
– Ты и вправду мастер, – растерянно проворчал толмач, разобрав оружие и сунув пистолет в кобуру.
– Я так, учусь ещё. А вот батя мой, тот и вправду мастер, – вздохнул Матвей, заканчивая перебирать добытое и