– Ну, дай-то бог, – хмыкнул парень, высыпая из мешочка всю наличность и начиная её пересчитывать.
На каждого из десятка пришлось по восемь монет. Раздав каждому его долю, Матвей хозяйственно прибрал мешочек и, потянувшись, проворчал:
– Эх, сейчас бы в баньке попариться, да к бабе под бочок.
Казаки дружно расхохотались, одобрительно кивая. Мысль и вправду была заманчивой, но к их огромному сожалению, невыполнимой. Казаки даже не пытались искупаться в озере, опасаясь нарушить какое-нибудь местное табу. Ведь вода в этих местах главная ценность. Но помечтать парню не дали. Пока они возились с оружием и распределяли добычу, местные успели приготовить всё для праздника. Явившийся в лагерь араб с поклонами передал сотнику приглашение на празднество. Всей сотне.
От этого известия Матвей только недоумённо хмыкнул и, почесав в затылке, удивлённо проворчал:
– Они что, всех своих коз под нож пустили, чтобы такую ораву прокормить?
– Скорее, одну козу на десяток, – с усмешкой отозвался Егор, молодцевато подкручивая ус. – У них это обычное дело.
– Тебе-то откуда знать? – удивился Матвей.
– Так и эти, и османы так делают, – развёл казак руками. – Десятком воюют, десятком с одного котла едят.
– Ну, про османов я знаю, а вот с чего ты вдруг решил, что и местные так же делают? – не понял Матвей.
– Так ведь тогда просто всё, – словно слабоумному, принялся пояснять Егор. – Есть десяток, есть сотня. Десяток одним кулаком держится, отчего и воевать проще.
– Ну, может, и так, – проворчал парень, понимая, что уже ничего не понимает.
Казаки, повинуясь его команде, дружно направились к шатрам арабов. Там уже вовсю звучала музыка и шейх в окружении своих присных попивал местное просяное пиво. Напиток кисловатый, не очень приятный на вкус, но имевший в себе какое-то количество алкоголя. Сотник с подъесаулами и толмачом оказался за одним столом с хозяином, остальные расселись на уже приготовленные места.
Выглядело это приблизительно так. На расстеленных прямо на земле коврах был установлен широкий круглый столик небольшой высоты. Вокруг него были разложены подушки, на которых гости и должны были восседать. Привычно подогнув ноги, Матвей уселся на подушку и, поправив кинжал, с интересом оглядел уставленный тарелками стол. Рис, какая-то зелень, плошки с каким-то соусом, стопка местных лепёшек, которые арабы ели как хлеб, и большое блюдо с уже нарезанным мясом. Вынув из ножен кинжал, парень подцепил им ближайший кусок жарёхи и, принюхавшись, одобрительно кивнул:
– Приготовлено вроде добре, – объявил он, запуская зубы в мясо.
К его огромному удивлению, мясо и вправду было приготовлено отменно. С пряностями, солью, и прожарено как следует. Отдавая должное угощению, он иногда прихлёбывал глоток пива, но злоупотреблять напитком не собирался. Так, просто запивал еду, чтобы слегка смыть огонь во рту. Утолив первый голод, казаки обратили внимание, что столы были расставлены по широкому кругу, так, чтобы в центре осталось место. Для чего именно, непонятно.
Но когда шейх звонко хлопнул в ладоши и над озером снова зазвучали музыкальные инструменты, Матвей вдруг насторожился, увидев, как местные дружно уставились на вход ближайшего шатра. Из него стремительно выбежали пять женских фигурок и, оказавшись на середине этого импровизированного зала, закружились в танце. Вспомнив, что ему рассказывал про обычаи кочевников пустыни Ахмет-хан, Матвей только удивлённо хмыкнул, сообразив, что толмач точно знал, о чём говорит.
* * *
Ближе к полуночи, когда местные уже как следует набрались, а танцы девиц стали более откровенны, Матвей улучил момент и, предупредив своих людей, выбрался из-за стола. Торчать тут до полного окончания ему не хотелось. А хотелось устроиться на своей кошме, накрыться буркой и придавить на кулак минут так шестьсот-восемьсот. Сытость и некоторое количество пусть и лёгкого, но алкоголя расслабляло и требовало перевести организм в горизонтальное положение.
Но уйти ему не дали. Похоже, слуги отслеживали перемещения всех гостей, потому что, едва только парень оказался на краю стойбища, как к нему подскочил какой-то подросток и, ухватив за руку, принялся куда-то звать, оживлённо жестикулируя и настойчиво утягивая за собой, в сторону площади, где всё ещё звучала музыка. Сообразив, что просто так ему уйти всё равно не дадут, Матвей удручённо вздохнул и покорно зашагал за юным проводником.
Подросток подвёл его к ковру, где восседало начальство, и, наклонившись к уху слуги, стоявшего за спиной шейха, принялся быстро что-то шептать. Чуть кивнув, слуга склонился к уху хозяина и быстро поведал ему всё услышанное. Глядя на эту эстафету, Матвей только едва заметно усмехался. Гамалий, увидев одного из своих десятников, подобрался, но встревать раньше времени не стал. Только чуть подтолкнул сидевшего рядом толмача и взглядом указал ему на парня.
Подвинувшись, Ахмет-хан жестом пригласил парня сесть рядом и, наклонившись к нему, тихо спросил:
– Случилось чего?
– Нет.
– Тогда с чего уйти решил?
– Спать хочу. Сыт, пьян, вот в сон и потянуло, – усмехнулся Матвей.
– Это ты-то пьян?! – ехидно усмехнулся толмач. – Да тебе этим пивом напиться бочка нужна.
– Ага, только я столько не выпью, – рассмеялся Матвей в ответ, припомнив старый анекдот. – А чего эти-то всполошились? Ну, ушёл и ушёл. Им-то какая разница?
– Праздник ещё не кончился. У них не принято уходить из-за стола прежде времени.
– Так мне что, прямо тут уснуть? – не удержавшись, съехидничал Матвей. – Вон, казаки ещё веселятся, вот пусть хозяева и радуются.
Их тихую беседу прервал шейх, что-то громко спросив у толмача. Выслушав его, Ахмет-хан коротко кивнул и, повернувшись к парню, перевёл:
– Он спрашивает, тебе не понравился праздник?
– Понравился.
– Может быть, мясо было не вкусным или плохо прожаренным? – не унимался шейх.
– Нет. Мясо доброе.
– Может, тебе не понравилось, как танцуют наши женщины?
– Они красивы и танцуют занятно.
– Тогда почему ты решил уйти?
– Скажи ему, что я наелся, хорошо выпил и теперь решил сладко поспать, – усмехнулся Матвей.
– Самый сладкий сон рядом с ласковой женщиной, – лукаво усмехнулся шейх.
– Не понял, – протянул Матвей, удивлённо глядя на толмача. – Он что, бабу мне предлагает?
– Отойдём в сторону, – вздохнув, ответил Ахмет-хан и, что-то быстро сказав шейху, поднялся.
Они отошли за шатёр, и толмач, задумчиво огладив бородку, вздохнул, явно не зная, с чего начать.
– Ахмет, ты не мнись. Скажи прямо, что тут за дела, – подтолкнул его парень.
– Знать бы ещё, с чего начать, – проворчал толмач с заметной растерянностью.
– С начала, – усмехнулся Матвей. – Не топчись, словно конь стоялый. Говори, как есть.
– Помнишь, я рассказывал, что этот клан очень много мужчин потерял. Но это ещё не всё. Ты, может, и не заметил, но малых детей тут почти нет.
– Заметил. Думал, спрятали их где