– Все, – спокойно отозвался парень. – Все эти упражнения входят в экзаменацию, которую сдают все молодые казаки.
– Постой. Ты хочешь сказать, что все эти воины специально учились воевать? – насторожился шейх.
– Мы с рождения служилое сословие, – пожал Матвей плечами. – Свой первый клинок я получил, едва научившись ходить. Точно так же было и с моим сыном. Мы воины от рождения. Любой наш мальчишка в пять лет легко держится в седле и умеет обращаться с кинжалом. Нас учат и после проверяют то, чему юноша выучился. И если он не сможет справиться с заданием, он никогда не станет воином.
– Ты слышал? – повернулся шейх к сыну.
Тот внимательно слушал весь разговор и теперь сидел рядом с отцом, нахохлившись, словно замёрзшая ворона.
– Скажи, воин. А есть в воинском умении что-то, что тебе недоступно? – снова спросил шейх у Матвея.
– Есть, – недолго думая, кивнул парень.
– И что же это? – моментально отреагировал сынок шейха.
– Я не умею стрелять из лука.
Услышав ответ, шейх хлопнул себя ладонями по бёдрам и залился громким, радостным смехом. Его сын, недоуменно покосившись на папашу, мрачно вздохнул и, не удержавшись, проворчал:
– Зачем стрелять из лука, если есть винтовка?
– Иногда винтовка бывает не совсем удобна, – туманно ответил Матвей, уже жалея, что распустил язык.
Забыл, что в этих местах лук всегда был оружием обыденным и в пустыне наверняка найдутся мастера, способные всадить стрелу оводу в глаз. Так что подавать сыну шейха не самые правильные идеи было бы глупостью.
– Ты говоришь странные вещи, – подумав, отмахнулся араб. – Винтовка всегда будет удобнее лука.
– Тебе, как и мне, ещё не хватает опыта, – дипломатично выкрутился Матвей, не отвечая на завуалированный вопрос.
– Ты слышишь, Хафиз? Эти воины больше всего ценят опыт. И не важно, какой он. Опыт жизни или опыт войны. Подумай об этом. Как следует подумай, – тут же добавил шейх, одобрительно кивая в такт каждому слову Матвея.
– Воин получает свой опыт в войне, – тут же вспылил араб.
– Не только, – отозвался Матвей. – Умный воин не только ищет драки. Он ещё и учится у других. Например, читает истории о прошедших войнах. Только правдивые истории. Так он узнаёт, как сражались великие полководцы, и получает их опыт. Просто саблей махать и бросаться на любого, кто показался тебе врагом, много ума не надо. Да и жизнь такая недолго продлится. Умный человек воюет так, чтобы потом наслаждаться плодами своей победы. Иначе он просто ходячий покойник. Не долго.
Вспыливший было араб уже открыл рот, чтобы ответить что-то резкое, но, вдруг задумавшись, промолчал.
«Не безнадёжен, – хмыкнул про себя Матвей. – Во всяком случае, мысли иногда мелькают».
– Если воин избегает боя, это не воин, – высказался араб после короткого молчания.
– Умный воин вступает в бой там, где ему это выгодно, и тогда, когда ему это удобно. Так воевал Искандер Двурогий, покоривший половину мира. Так поступали и другие великие полководцы, – не остался Матвей в долгу, специально назвав Александра Македонского местным именем.
– Значит, ты предлагаешь мне отложить меч и взять книги? – прямо спросил араб.
– Воин, сражающийся одной рукой, это только половина воина, – пожал Матвей плечами. – Настоящий воин не только учится владеть оружием, но ещё и старается развить свой ум. Научиться думать не так, как думают другие. Я плохо помню трактат, в котором всё это описано правильно, но то, что я тебе рассказал, придумали давным-давно очень мудрые люди.
– Если бы у меня было всего три таких десятника, мой клан не прятался бы в этих развалинах, – уважительно протянул шейх, внимательно слушавший их спор.
– Война – очень дорогое дело, почтенный, – не смолчал Матвей. – И прежде, чем начать драку, подумай, как ты её закончишь, и убедись, что эта драка не станет для тебя последней.
– Ещё немного, Хафиз, и я отправлю тебя с этими людьми, учиться у них, как надо правильно воевать и управлять людьми, – задумчиво проворчал шейх, разглядывая Матвея, как какого-то диковинного зверя.
– В том нет нужды, почтенный. Достаточно просто привезти ему трактаты ваших философов и мудрецов, которыми всегда славилась эта земля, – быстро нашёлся Матвей, сообразив, что это могут быть не просто размышления.
– Ты можешь назвать имена? – моментально отреагировал шейх.
– Ибн Сина, Улугбек, Омар Хайям, все эти люди считаются великими мудрецами и учёными, – назвал Матвей первых, кого сумел вспомнить.
– Ой, непрост ты десятник, – еле слышно проворчал Ахмет-хан с заметной растерянностью.
Ему в этот вечер пришлось несладко. Крепко выпившие арабы желали побеседовать с гостями из-за гор, и потому толмач трудился не покладая языка. Он даже слегка охрип, переводя всё сказанное.
– Простыми только вилы бывают, – так же тихо отозвался Матвей.
Не святое семейство задумалось, и парень, воспользовавшись моментом, отправился на своё место. Главное, на его взгляд, было сделано. В голову буйному сынку шейха удалось заронить мысль, что связываться с сотней себе дороже. А до чего он там додумается дальше, только его криминальные проблемы. Казакам с ним детей не крестить. Усевшись в одном ряду с остальными десятниками, парень глотнул айрана и, взъерошив пальцами чуб, принялся анализировать всё произошедшее.
Да, было сказано много необычного. Но кто сказал, что станичник, окончивший церковно-приходскую школу, не может знать по именам восточных учёных? Уж церковникам про них точно известно. А самое главное, что поп, который когда-то учил Матвея, давно уже преставился, а значит, выяснить точно, преподавал он своим ученикам что-то подобное или нет, просто не представляется возможным.
Неспешно попивая айран и закусывая его пряной просяной лепёшкой с кусочками баранины, Матвей то и дело ловил на себе задумчивые взгляды толмача. Ахмет-хан, будучи офицером разведки, с ходу сообразил, что такой казак может оказаться серьёзным подспорьем в его делах. Но вот как его перетащить в свою службу, даже не представлял. Ведь реестровый казак, да ещё и пластун, к тому же кузнец, это не рядовой рубака, которого можно выдернуть одним приказом.
Все эти мысли Матвей легко прочёл на задумчивой физиономии толмача. Но как ни странно, догадка эта его никак не напрягла. Парень словно знал, что подобного перевода просто не случится. Откуда, он и сам того не понимал.
* * *
– Говоришь, поп у вас знающий был? – задумчиво переспросил толмач, привычно покачиваясь в седле.
– Он, – спокойно кивнул Матвей. – Ну сам посуди, откуда б мне ещё о том узнать?
– Вот и я думаю, откуда, – ехидно отозвался Ахмет-хан.
– Большого ума был старик, – добавил парень, не реагируя на его подначку. – Помню, стихи разные нам наизусть читал. Красиво. Говорил,