Она открыла глаза, и Виктор с облегчением увидел в них обычный детский взгляд — любопытный, яркий, но без сверхъестественного огня, пылавшего прежде.
— Спасибо, папа, — прошептала София, обнимая его.
Крид крепко прижал дочь к себе, чувствуя, как его сердце переполняется любовью и облегчением. Он сделал это. Защитил своего ребёнка от слишком раннего, слишком быстрого пробуждения силы, которая могла бы разрушить её разум и тело.
— Теперь отдыхай, — сказал он, укладывая её на подушки. — Твоему телу нужно время, чтобы приспособиться к изменениям. Поспи, а когда проснёшься, всё будет намного лучше.
София кивнула, её веки уже тяжелели от усталости. Через несколько мгновений она крепко спала, её дыхание было глубоким и ровным, лицо — спокойным и умиротворённым.
Виктор тихо вышел из комнаты и плотно закрыл дверь. В коридоре его ждали Изабель и Александр, их лица выражали смесь надежды и тревоги.
— Ей лучше, — сказал Крид, прежде чем они успели задать вопрос. — Она проспит несколько часов, а когда проснётся, лихорадка пройдёт.
Изабель внимательно изучала его лицо, словно читая между строк.
— Что произошло, Виктор? — тихо спросила она. — Что было с ней… и с тобой?
Крид тяжело вздохнул. Он никогда не лгал Изабель, даже в самых сложных ситуациях. И не собирался начинать сейчас.
— София унаследовала часть моей… природы, — ответил он. — Потенциал, который обычно дремлет до зрелости, если вообще пробуждается. Медальон, который я ей подарил, случайно активировал этот потенциал слишком рано, слишком быстро.
Он сделал паузу, наблюдая за реакцией Изабель.
— Я запечатал её силу, создал систему, которая позволит ей развиваться постепенно, естественно, без опасности для её тела и разума.
Изабель молчала, обдумывая его слова. Наконец она кивнула, принимая объяснение, хотя Виктор видел: она понимала не всё, но достаточно, чтобы осознать серьёзность ситуации.
— Я верю тебе, — просто сказала она. — И благодарю за то, что защитил нашу дочь.
Александр, всё это время молча слушавший разговор взрослых, вдруг подал голос:
— А у меня тоже есть такой… потенциал, папа?
Виктор посмотрел на сына. Мальчик всегда был более практичным, более рациональным, чем его сестра. Там, где София видела чудеса и тайны, Александр искал закономерности и объяснения. Но это не означало, что в нём не дремала та же наследственная сила.
— Вероятно, да, — честно ответил Крид. — Но она проявляется иначе, Алекс. Не через видения и ощущения, а через твою способность понимать структуры и системы, видеть связи там, где другие видят хаос. Твой ум — это тоже сила, просто другого порядка.
Мальчик задумчиво кивнул, видимо, сопоставляя это объяснение с собственными наблюдениями и опытом.
— И мне тоже нужна… защита? — спросил он.
Виктор покачал головой.
— Пока нет. Твоя сила развивается естественным путём, без скачков и всплесков. Но я буду наблюдать. И если понадобится, помогу так же, как помог Софии.
Изабель положила руку на плечо сына.
— Почему бы тебе не проверить свои эксперименты в саду? — предложила она. — Твоим тритонам, наверное, нужна свежая вода.
Александр явно хотел спросить ещё что-то, но, поймав взгляд матери, молча кивнул и отправился вниз по лестнице, оставляя взрослых наедине.
Когда он ушёл, Изабель повернулась к Виктору. Теперь, когда они были одни, её лицо выражало все те эмоции, которые она скрывала перед детьми, — тревогу, страх, неуверенность.
— Насколько это серьёзно, Виктор? — спросила она. — Вся эта ситуация… с тобой, с Софией. Что происходит? Что изменилось, пока тебя не было?
Крид помолчал, подбирая слова. Как объяснить обычному человеку, пусть даже такому проницательному и открытому, как Изабель, суть трансформации, которую он претерпел? Как описать праматерию, первозданный хаос, теперь интегрированный в его сущность?
— Я стал… чем-то иным, Белль, — наконец ответил он. — Не просто Бессмертным, носителем колец Копья Судьбы, а… сосудом для силы, которая существовала до начала времён. Силы, способной как создавать, так и разрушать.
Он подошёл к окну в коридоре, глядя на сад, где Александр уже возился со своими аквариумами и террариумами.
— Это было необходимо, — продолжил Виктор. — Эта сила — праматерия, как её называют — пыталась прорваться в наш мир. Если бы это произошло неконтролируемо, последствия были бы… непредсказуемы. Катастрофичны. Я стал чем-то вроде плотины, сдерживающей потенциальное наводнение.
Изабель подошла и встала рядом с ним, их плечи почти соприкасались.
— И ты контролируешь эту силу? — спросила она.
Виктор хотел ответить утвердительно, дать ей уверенность, в которой она нуждалась. Но не мог солгать.
— Пока да, — сказал он. — Но это… непросто. Праматерия — не просто энергия или сила. Это сознание, воля, намерение. Древнее, чуждое, невероятно могущественное. Оно интегрировано в мою сущность, но не поглощено ею.
Он повернулся к Изабель, глядя ей прямо в глаза.
— Я по-прежнему Виктор Крид, Белль. Тот же человек, которого ты знаешь и… надеюсь, любишь. Но теперь во мне есть и нечто иное. И я должен научиться жить с этим, контролировать это, использовать во благо, а не во вред.
Изабель долго смотрела на него, словно пытаясь увидеть правду за его словами, заглянуть глубже поверхности. Наконец, она мягко коснулась его щеки, и Виктор почувствовал, как тепло её прикосновения проникает сквозь все барьеры, достигая самой его сути.
— Я верю в тебя, — просто сказала она. — Всегда верила. И буду верить, что бы ни случилось.
Крид накрыл её руку своей, чувствуя, как праматерия внутри него затихает, успокаивается под влиянием этого простого человеческого контакта, этого проявления любви и доверия.
— Ты не представляешь, как это важно для меня, — тихо сказал он. — Твоя вера… может быть, именно она и удерживает меня от пропасти.
Они стояли так несколько минут — просто глядя друг на друга, соприкасаясь руками, в молчании, которое было красноречивее любых слов. Затем Изабель мягко отстранилась.
— Тебе нужно отдохнуть, — сказала она. — То, что ты сделал для Софии, должно было потребовать огромных усилий.
Виктор кивнул, внезапно ощутив накатившую усталость. Действительно, создание энергетической системы для Софии потребовало колоссальных затрат