Он повернулся к Изабель, чьё лицо теперь выражало куда больший интерес, чем прежде.
— Ты заходила внутрь? — спросил он.
Женщина покачала головой.
— Только до порога, — ответила она. — Проверила, нет ли опасных обвалов или ядовитых газов. Но глубже не пошла, решила дождаться тебя.
Её глаза смотрели на Виктора с плохо скрываемым беспокойством. За годы совместной жизни она узнала достаточно о его странной судьбе, чтобы понимать: подобные находки редко бывают случайными. Особенно когда речь идёт о символах культуры, с которой был тесно связан её спутник жизни.
— Папа, ты можешь прочитать, что там написано? — с нетерпением спросил Александр, всегда более заинтересованный в практической стороне любых открытий.
Крид задумчиво кивнул.
— Могу, — ответил он. — Но давайте сначала выясним, насколько далеко идёт этот туннель и куда он ведёт.
София немедленно шагнула к проходу, но Виктор мягко остановил её.
— Нет, маленькая, — сказал он. — Я пойду первым. Мы не знаем, что там дальше, и сначала я должен убедиться, что это безопасно.
Девочка надула губы, но спорить не стала. Годы жизни с Бессмертным научили близнецов тому, что в некоторых вопросах их отец непреклонен — особенно когда речь идёт об их безопасности.
Виктор взял один из факелов и шагнул в туннель. Приятно было чувствовать под ногами твёрдую землю, без каких-либо признаков обвалов или структурных повреждений. Кто бы ни построил этот проход, он знал своё дело.
Крид медленно продвигался вперёд, внимательно изучая символы на стенах. Это была не просто декоративная надпись, а своего рода повествование — история, записанная древним даосским шифром, известным лишь избранным посвящённым. И чем дальше он читал, тем больше росло его изумление.
— Это невероятно, — пробормотал Виктор себе под нос. — Здесь описывается… моё путешествие. Моя встреча с Ли Вэем, изучение пути даосизма, спрятанный кристалл с запечатанными вратами времени… Но как это возможно? Кто мог знать эти подробности, да ещё и оставить их здесь, на вилле, которую я купил столетия спустя?
Он продолжал двигаться вперёд, всё глубже погружаясь в туннель, который, к его удивлению, не сужался и не заканчивался тупиком, а продолжался, плавно изгибаясь и уходя всё дальше под землю.
Наконец, после нескольких минут ходьбы, туннель расширился, открывая небольшую круглую комнату с куполообразным потолком. В центре комнаты стоял низкий каменный стол, а на нём — предмет, заставивший сердце Виктора пропустить удар.
Компас Восьми Бессмертных. Точная копия того, что оставил ему Ли Вэй и который сейчас хранился на вилле, в личной комнате Крида, запертый в шкатулке из красного дерева.
Виктор осторожно приблизился к столу, поднимая факел выше, чтобы лучше рассмотреть артефакт. Да, никаких сомнений — это был такой же бронзовый диск с концентрическими кругами и древними символами, указывающий путь между слоями реальности.
Но как он здесь оказался? И главное — зачем?
Крид опустил факел, закрепив его в держателе на стене, и осторожно взял компас в руки. Тот был тёплым на ощупь, словно кто-то держал его совсем недавно. Символы на его поверхности тускло светились в полумраке комнаты, реагируя на прикосновение Бессмертного.
И в тот же миг Виктор услышал знакомый голос, раздавшийся словно бы отовсюду и ниоткуда одновременно:
— Ты нашёл его, Бессмертный. Как я и знал.
Крид резко обернулся, но комната была пуста. Только эхо голоса Ли Вэя звучало под куполообразным потолком, словно сам воздух был насыщен его присутствием.
— Учитель? — произнёс Виктор, сжимая компас в руке. — Ты здесь?
Тихий смех был ему ответом — тот же мудрый, слегка ироничный смех, который он помнил из храма Белого Облака.
— Не совсем здесь, Бессмертный, но и не совсем в другом месте, — ответил голос Ли Вэя. — Скажем так, я оставил часть своего сознания в этом компасе, чтобы говорить с тобой, когда придёт время.
Виктор задумчиво кивнул. После всего, что он видел и пережил за свои тысячелетия, подобная возможность не казалась невероятной. Даосские мастера высшего уровня умели отделять части своего сознания, помещать их в предметы или даже в пространство между мирами, создавая своего рода якоря, позволяющие им взаимодействовать с физическим миром даже после ухода из него.
— И это время пришло сейчас? — спросил Крид. — Почему? Что изменилось?
Последовала пауза, словно сознание Ли Вэя собиралось с мыслями или определяло, сколько информации можно открыть.
— Равновесие нарушено, Бессмертный, — наконец произнёс голос, теперь более серьёзный, без тени прежнего веселья. — Врата времени, которые ты запечатал с такой тщательностью, начинают… резонировать. Кто-то или что-то взывает к ним из-за границы миров. И этот зов становится всё сильнее.
Виктор почувствовал, как холодок пробежал по его спине. Он инстинктивно потянулся к своей внутренней силе, к пяти кольцам, слившимся с его сущностью. Они откликнулись, но как-то иначе, чем раньше — словно были встревожены, неспокойны, находились в странном резонансе с чем-то далёким, но быстро приближающимся.
— Абаддон? — спросил Крид, хотя уже знал ответ. Его древний враг был уничтожен, его сущность рассеяна, его угроза — устранена. По крайней мере, так он считал.
— Нет, не Абаддон, — подтвердил голос Ли Вэя. — Нечто иное. Нечто, что было за вратами задолго до того, как Абаддон осознал их существование. Древнее, могущественное… и голодное.
Последнее слово прозвучало особенно тревожно в тишине подземной комнаты.
— Что я должен делать? — спросил Виктор, его голос был спокоен, несмотря на растущее беспокойство внутри. — Как защитить врата? Как сохранить равновесие?
Снова смех Ли Вэя, но теперь в нём слышалась грусть, почти сожаление.
— Всегда готов к битве, Бессмертный? Даже после лет изучения пути у-вэй, пути недеяния?
Виктор нахмурился, осознавая справедливость упрёка.
— Старые привычки трудно изжить, Учитель, — признал он. — Особенно те, что формировались тысячелетиями. Но я слушаю. Какой путь ты предлагаешь?
Голос Ли Вэя стал мягче, словно он был доволен этим признанием.
— Путь интеграции, а не противостояния, — ответил он. — То, что приближается, нельзя победить силой, даже той,