Очередной гоблин пал, и я тут же схлестнулся с самим вождем. Его всклокоченная борода делала его еще отвратнее. Гоб оскалился и принялся наносить удар за ударом двуручным мечом. Мне пришлось отступить и подобие строя гобов тут же сомкнулось. Я едва не потерял сознание от удара голове. Но Зунд поддержал меня и прикончил нападавшего.
Я вновь прорвался сквозь свиту. Но я не стал тратить время на драку с вождем и поспешил к его сокровищам. Тот заорал:
— Человека! ВОР! — и тут же ринулся за мной.
Вот теперь мы один на один. Так будет проще, он не сможет прятаться за своей охраной. Но и Зунд меня не поддержит. Я повыше поднял щит и принял очередной удар. Отвел щит влево и попытался отрубить левую кисть врага. Но тот отскочил. Ловкий как и все гобы. Я ринулся за ним расшвыривая их трофеи ногами. Вождь вскочил на алтарь, так он стал выше и ему было легче достать меня.
Я видел, что ему тяжело орудовать мечом. Он устает. Так что я дважды притворно на него напал. Вождь гоблинов был вынужден яростно отмахиваться от меня. Он знатно запыхался. Вот он мой шанс!
Укол двуручного меча едва не достиг моего лица, но лишь ощутимо чиркнул по нашейнику, что защищал лицо. Взамен я смог сблизится с ним. Мой меч почти отсек ступню вождя, как тот испарился в тусклой вспышке. Лишь капли черной крови остались на клинке. Откуда-то сверху повеяло магией. Гоб стоял на вершине колонны. Он переместился при помощи магии. Проклятье!
— Вы все тут умрете, человеки! — закричал он, после чего сбежал по мостку перекинутом к другой колонне.
Зунд же в ярости что-то кричал вслед вождю и даже попытался выстрелить в него из лука. Мне была понятна его реакция. Шанс на спасение сестры стремительно исчезал у него на глазах.
Я обернулся к своим собратьям. Они как раз приканчивали последнего гоба. Тот яростно отбивался, но все же Марк достал его. После чего Арктур сбил его с ног и добил. Яростные удары по воротам не прекращались. Проклятье! Теперь нам нужно выбираться отсюда.
— Мальчик, — время вокруг меня будто остановилось, — ты пришел в мой храм. Изгнал гоблина, что поселился здесь. Но при этом ты носишь знак Воровки. Сколько абсурда несет это существо в Ла-Фэй. И вновь она действует против договоров.
Из алтаря появилась фигура в капюшоне и черных доспехах. Мой разум будто был сдавлен кольцом холода.
— Адун, — прошептал я.
— Ха, — его голос эхом отражался от древних стен, — вы так старились стереть мое имя, но каждый из вас с рождения знает имя своего хозяина. Вы получаете его с молоком матери.
Я не знал, что ответить. Про Адуна я слышал на одной из проповедей, что была для послушников. Этот жестокий бог оставил нас, тогда как Целеста спасла. Но он называет ее воровкой. Будто мы его собственность, а она нас украла у него. Меня это разозлило:
— Может и так. Но славить я тебя не стану, — фыркнул я.
— Даже если бы от этого зависела твоя жизнь? — указал он на врата, за которыми нас поджидало две сотни гоблинов.
Прежде чем я ответил он вскинул руку:
— Иногда даже жаль, что я честный бог. Подумай, какая еще может быть причина так яростно колотить в закрытую дверь? Ну а пока, порадуйся, немногие смертные могут поговорить с богом или даже его жалким подобием, тебе же удались обе вещи. Прощай, если передумаешь, то просто окропи чьей-то жизнью мой алтарь!
После этого он обернулся темным облаком и вернулся в алтарь. Ага, пусть даже не мечтает. Люди забыли его не просто так. Они не получили помощи от него тогда, так с чего мне ожидать ее сейчас.
Марк и Арктур в мрачной решимости посмотрели на врата. Они были готовы биться с гобами до конца. Однако слова Адуна обнадежили меня:
— Зунд, я подсажу тебя, посмотри, что происходит снаружи, — сказал я зверолюду.
На высоте выше человеческого роста зияла большая прореха. Я присел возле стены на корточки, а наш разведчик встал мне на плечи. Теперь осталось лишь встать, так было проще чем подкидывать его руками. Зунд подтянулся и выглянул в "окно". Вскоре он заявил:
— Друзья, кажется нам не придется драться с гобами.
— Ты, о чем? — спросил Арктур.
— Сейчас за ними гоняется целая стая панцирных вепрей, — прыснул зверолюд.
— Это просто прекрасно. Но вепри ведь отсюда не скоро уйдут. Да и нет времени у нас тут сидеть, — сказал я. — Сколько там вепрей, они сильные?
Зунд спрыгнул на землю:
— Они очень сильные, так что лучше нам с ними не драться.
— И что тогда с ними делать? — спросил Марк.
— Вепри боятся звона, — задумчиво сказал зверолюд.
— Кажется, я видел подходящую вещь, — кивнул я.
Среди кучи гоблинских трофеев оказался котел. Он сойдет в качестве колокола. Молоток тоже обнаружился довольно быстро. Пара ударов по нему показала, что даже нам неприятен этот звон, что уже говорить о вепрях.
Когда ворота открылись нам предстала картина комичного разрушения. По лагерю в панике бегали гобы, в то время как за ними гонялись свиньи, покрытые костяными пластинами. Два вепря даже смогли снести неказистую хижину, когда в ней попытались скрыться гоблины. Еще один вепрь носился кругами, так как на его клыках повис кусок палатки и застилал ему глаза.
Сомнительная честь нести котел досталась Марку, так как он был самым коренастым. А я же должен был быть звонарем. Когда в нашу сторону ринулся первый кабанчик, я со всей поспешностью стал бить по котелку. Несчастного вепря будто магией ударили. Он тут же изменил свои планы и ушел в сторону от нас. Все же прав оказался Зунд.
В таком порядке мы и дошли до рва. Выходить по дороге мы не рискнули. Там и вепрям проще нас догнать, и многие гобы по ней улепетывали из лагеря. Будет обидно в конце нарваться на дротик. Так мы и бежали по руслу до самого леса, только там мы бросили наш оберег.
Мы достигли нашего лагеря, до захода