«Будет сделано, о Великая Богиня. Будет сделано. Мы его сбережем».
– Пока тебя не было, патера, – заговорила сзади, над головой, старая хема, обращаясь к жирному авгуру, – нам явилась богиня. Оказала нам честь… и даже без жертвоприношения, только перевести ее слова оказалось некому. Как же жаль, как жаль, что ты все пропустил…
– Вовсе не пропустил, майтера, – возразил жирный авгур. – Кое-что я расслышать успел.
Офицер велел им умолкнуть. В ушах его еще звенел далекий, нежный божественный голос, и он понимал, прекрасно понимал, что угодно богине.
Подняться из глубины, всплыть на поверхность озера, снова увидеть тонкий, слепяще-яркий штрих солнца, полной грудью вобрать первый вдох… все равно что родиться заново! Плавать как следует Шелк не умел – напротив, плавал он из рук вон скверно, однако, несмотря на усталость, держался, держался на гребне неторопливой, могучей волны, судорожно суча ногами, снедаемый смутными опасениями привлечь очередным взбрыком внимание той чудовищной рыбины.
Донесшемуся издали крику вторил отчаянный, частый звон сковороды, но Шелк не обращал внимания ни на то ни на другое, пока, поднятый вверх новой волной, не разглядел над водой ветхие бурые паруса.
Вскоре трое полуголых рыбаков втащили его на борт.
– Рядом должен быть еще кое-кто, – выдохнул Шелк. – Нужно найти его.
– Уже нашли!
Оглянувшись, Шелк обнаружил совсем рядом улыбающегося во весь рот Журавля.
Самый рослый, самый седой из рыбаков от души хлопнул его по плечу.
– Авгуров берегут сами боги, патера! Так мой папаша обычно говаривал.
– Авгуров… и дураков, – с важным видом кивнув, добавил Журавль.
– Точно так, сударь, и этих тоже. В следующий раз надумаете в озеро выйти, возьмите с собой опытного лодочника. А пока будем надеяться, что и дамочка ваша отыщется.
Вновь вспомнив о громадной рыбине, Шелк содрогнулся.
– Благодарю тебя за заботу, но, боюсь…
– Не смог до нее дотянуться, патера?
– Нет, но… нет.
– Ладно. Заметим – выловим.
Шелк поднялся на ноги, но тут же, не справившись с качкой, потерял равновесие и с маху уселся на груду рыбачьих сетей.
– Сиди смирно и отдыхай, – проворчал Журавль. – Ты много чего пережил… и я, кстати, тоже. Хорошо еще, прополоскало нас под конец знатно. Знаешь, сколько изотопов высвобождается при взрыве хема?
В руке его, откуда ни возьмись, возникла блестящая золотом карточка.
– Капитан, не найдется ли у тебя чего-нибудь перекусить? Или вина немножко?
– Сейчас, сударь, только галс сменим, и я погляжу, что у нас тут осталось.
– Пояс с деньгами, – шепнул Журавль, заметив озадаченный взгляд Шелка. – Карманы-то вывернуть Лемур меня заставил, а вот обшарить не догадался. Я обещал им карточку за доставку нас с тобой в Лимну.
– Несчастная женщина, – негромко, не обращаясь ни к кому в отдельности, проговорил Шелк. – Три сотни лет, и все – ради…
Увидев черную птицу, восседавшую на мачте лодки, показавшейся в отдалении, он вспомнил Орева, заулыбался, но тут же устыдился собственной улыбки и украдкой огляделся вокруг: не заметил ли кто его неуместного легкомыслия? Нет, Журавль не сводил глаз с капитана, а капитан – с самого большого паруса. Один из рыбаков стоял на носу, водрузив ногу на бушприт. Другой, крепко держа веревку, соединенную с длинной жердью (ее название Шелк позабыл, а может, и сроду не знал), удерживавшей парус развернутым, очевидно, ждал капитанской команды… и затылок его казался необъяснимо знакомым. Сдвинувшись в сторону, чтоб разглядеть лицо рыбака, Шелк осознал, что сети, на которых он сидит, сухи.
Журавль приобрел для Шелка красную рубашку, кофейные брюки и кофейного же цвета ботинки на смену черным, поневоле сброшенным в озере. Переодевшись в безлюдном проулке, Шелк зашвырнул ризы, изорванную рубашку и старые брюки за кучу отбросов.
– Иглострел Гиацинт вновь со мной, – сказал он, – и гаммадион мой, и четки, однако очки и все прочее ко мне не вернулись. Возможно, сие есть знак…
Журавль неопределенно пожал плечами:
– Вероятно, все прочее осталось в карманах Лемура.
Сам доктор тоже обзавелся новой рубашкой и брюками, а еще купил бритву.
– Говори тише, – добавил он, бросив взгляд в сторону выхода из проулка.
– Что там?
– Парочка стражников.
– Аюнтамьенто наверняка считает нас погибшими, – возразил Шелк. – Пока они в этом не разуверятся, опасаться стражников ни к чему.
Журавль с сомнением покачал головой.
– Подумав, что мы могли уцелеть, они всплыли бы на поверхность и начали поиски, не так ли? – урезонил его Шелк.
– Ну да, и выставили бы свою подводную лодку всему озеру напоказ. Как, подошли?
– Широки чуточку, – отвечал Шелк, оглядев новый наряд и пожалев, что под рукою нет зеркала. – Однако их лодка должна была всплыть на поверхность, чтоб подобрать несчастного Илара?
– Это просто ты слишком тощ, – буркнул Журавль. – Нет, за Иларом наверх отправили ту, маленькую – мы с тобой ее видели. А за нами ее послать не смогли, поскольку отсек внизу, в киле, затопило бы снова, как только кто-нибудь отдраит люк.
– Так его и затопило, когда мы открыли люк в полу, – пробормотал Шелк.
– Верно. Я, конечно, открыл воздушный клапан на полную, но давление нарастить не успел: вы с этой женщиной, спускаясь вниз, воздух стравили. Естественно, воды внутрь набралась уйма. По счастью, места для воздуха она оставила мало, вскоре его давление сравнялось с давлением воды, и воду почти сразу вытеснило за борт.
Шелк, поколебавшись, кивнул.
– Но если открыть верхний люк, тот, что в коридоре, отсек затопит опять, верно?
– Еще бы! И остальную часть лодки тоже начнет заливать. Поэтому им и не удалось отправить за нами в погоню шлюпку. Не представляю, как они закроют шлюпочный люк, не имея возможности спуститься в нижний отсек, но, несомненно, что-нибудь да измыслят.
Шелк, прислонившись плечом к стене, сдернул с лодыжки повязку, одолженную Журавлем.
– Я в лодках мало что смыслю, но на их месте уплыл бы подальше в озеро, туда, где лодку вряд ли кто-то увидит… а может, в грот, помянутый Лемуром, когда ты спросил, откуда у него твой саквояж.
– Вот саквояжа жаль, – признался Журавль, теребя бородку. – Двадцать лет мне служил верой и правдой!
– Да, доктор, вполне тебя понимаю, – посочувствовал ему Шелк, вспомнив об утрате пенала, и хлестнул повязкой о стену.
– Ладно. Допустим, уплыли они обратно, в свой грот, – проблема-то никуда не денется. Подводную лодку на берег не вытащишь: велика чересчур.
– Так ее можно наклонить, – рассудил Шелк. – Сдвинуть все, что возможно, к одному борту, а всю воду