— Фраер он, а не легендарный преступник, — с презрением бросил старший группы. — Мне опера, которые это дело ведут, рассказывали, что этого Белого в лицо вообще никто не видел. Только по отпечаткам и вычислили. А еще эту… ДНК нашли. Недавно. Так что спекся ты, Белый. Доказухи у них на тебя теперь хватит. Суд по верхнему пределу отвесит.
— Погоди, погоди… что значит — недавно? — забыв от неожиданности, в каком качестве он здесь находится, спросил Алексей. — ДНК — недавно? И тут у него в голове сложилась полная картина грамотно проведенного развода, который устроил его бывший приятель: "Главная цель первой встречи была добыть образец: отпечатки и ДНК, — понял Алексей. — Потом пауза. Она потребовалась, чтобы составить запрос в Интерпол. И в Бостон меня отправил только потому, что именно экспериментировали с загрузкой данных в международную базу. Но зачем? Зачем такая сложная комбинация? — и ответил на свой вопрос сам: — В качестве беглого преступника я никому не опасен. Если все так, как озвучила диктор, то сидеть мне за чужие грехи придется долго. Даже если хоть что-то из его рассказа правда, а правда в том, что Вэнс в действительности был завербован мною. Конечно, доказательств нет, но если бы следствие смогло представить живого свидетеля и к тому же вербовщика, то его показаний с лихвой хватило бы для организации импичмента действующему президенту. А при удачных раскладах и “потус”, и Вэнс запросто могли бы оказаться на скамье подсудимых".
"Но почему он не ограничился возвращением, зачем решил выдать меня за какого-то Белого? — в который раз спросил себя Алексей. — Возможно, побоялся, что штатовские спецслужбы попытаются выкрасть важного свидетеля даже из России? Тогда почему не убили? Самый простой и устроивший всех, кроме меня, вариант".
И тут его озарило: — “Возможно, генерал решил убить двух зайцев одним выстрелом? Выполнить поставленную задачу и заставить ставшего за время вынужденной эмиграции весьма состоятельным бизнесменом сослуживца отдать ему часть заработанных денег. Конечно, не всю сумму активов. Наверняка, он понимает, что это невозможно просто технически".
"Ну так и пятьсот миллионов — вполне приличное, по российским меркам, пособие к выходу на пенсию, — вынужден был признать Алексей, — а уж заставить находящегося под дамокловым мечом правосудия поделиться, для руководителя такого уровня вовсе не составит труда. Не удивлюсь, если по результатам наших торгов он даже поможет избежать ложного обвинения, — Алексей с сомнением покачал головой, — а может, и нет. Раз уж он обманул один раз, то с лёгкостью предаст и еще раз, и снова".
“Похоже, что я оказался в патовой ситуации, — кричать на следствии о своей причастности к заграничной резидентуре просто глупо. Рассказывать о вербовке еще глупее. В лучшем случае — засекретят дело, а по итогу отправят в психушку. В худшем — прирежут в камере. Конечно, Павлу этот вариант не понравится, но он все равно окажется в выигрыше. Ещё бы, лично провел важнейшую операцию, имеющую стратегическое значение. Тут и до третьей звезды недалеко. А возможностей будет куда больше, чем сейчас".
"Куда ни кинь — везде клин", — всплыла в памяти давняя пословица.
— Ты смотри, как этот жулик за пять лет к собачьей мове привык, — не удержался от сарказма один из конвоиров. — Вроде и по-нашему базарит, а будто на импортном.
— Да пес с ним, — сонно пробормотал старший группы. Он вольготно откинулся на сиденье и мирно дремал, покачивая головой в такт движения машины.
Невеселые раздумья Алексея о нелепости сложившейся ситуации, которую вполне можно было охарактеризовать одним, но куда более емким выражением ненормативного словаря русского языка оказались внезапно прерваны.
Он поднял голову, мимоходом глянув в лобовое стекло. Зелень еловых веток, перемежающаяся с багряным отсветом тронутых первыми осенними холодами кленов, заставили его вдруг вспомнить о такой же, удивительно красивой и притягательной природе в окрестностях его… теперь уже бывшего его, особняка, расположенного в Скарсдейле, элитном пригороде Нью-Йорка.
Соседями Алекса Шора в свое время были Лайза Минелли, жена покойного Леннона, фамилию которой Алексей произносил в качестве ругательства, когда нечаянно попадал себе молотком по пальцу, и еще не один десяток публичных и не слишком стремящихся к известности личностей.
Впрочем, нечаянный приступ несвоевременной ностальгии оказался прерван возникшим перед капотом едущего по пустой загородной трассе “воронка”.
Довольно потрёпанный джип, который вырулил с прилегающей шоссейной дороги плелся посредине двухполосной трассы со скоростью приличного велосипедиста. Причем временами рулевой запыленного до последнего предела авто закладывал руль в сторону, поэтому казалось, что пожилой внедорожник движется галсами.
— Что творит, собака, — выругался водитель, сбросив скорость в полутора метрах от тронутого ржавчиной бампера автомобильного хулигана.
Он повернул голову в сторону зеркала заднего вида, с намерением обогнать тихоходу, и в это мгновение корма джипа начала стремительно приближаться. Причем ни один из стоп-сигналов даже не моргнул.
Среагировать на экстренное торможение провокатора водитель автозака просто не успел, поэтому капот газели смачно впечатался в заднюю часть впереди идущей машины. Жесть капота смялась в гармошку. Пополз вверх легкий белесый туман из порванного радиатора.
Дремлющих после долгого перелета конвоиров, не ожидавших такого развития событий бросило вперед. Алексею, который успел ухватиться руками за прутья решетки, повезло больше. Он лишь слегка коснулся лбом обивки собачника, чуть ободрав кожу на лбу.
— Так, растак, переэтак, — заматерился водитель УФСИНовской газели, распахнул дверцу и кубарем кинулся к виновнику аварии, с явным намерением провести наглядный урок правил дорожного движения.
— Твою…! Что случилось? — только и смог прорычать старший группы, пытаясь выбраться из прохода между сиденьями. Однако порыву крепко мешало барахло, которое запасливый рулевой автозака припрятал за сиденьем, и которое под действием инерции вывалилось наружу, до невозможности затруднив свободу действий попавшему в импровизированную западню оперативнику.
Однако участь оперативника, которого напарник назвал Сергеем оказалась куда менее удачной. Свалившись с сиденья он угодил головой по торчащему из стенки машины кронштейну на котором должен был висеть огнетушитель. Обильно хлынувшая из раны кровь залила глаза пострадавшему, но куда больший стресс вызвала боль в виске.
Сергей взвыл, схватился за травмированное место руками, за секунду превратив лицо в кровавую маску.
Что случилось с остальными сопровождающими, Алексей выяснить уже не успел, поскольку на дороге начали происходить куда более занимательные события.
Скрывшийся за габаритным силуэтом застывшего посреди дороги джипа водитель обратно так и не появился, однако пассажирские двери внедорожника синхронно распахнулись и наружу выскочила троица мужчин одетых в пятнистый, ладно сидящий на внушительных фигурах, камуфляж. Образ крутых бойцов гармонично завершали темные маски, скрывающие лица, и короткие автоматы, которые пассажиры уверенно держали в руках.
— Замерли! —