На улице люди плотно закутывались в шарфы и пальто, их лица прятались в тени воротников, словно они пытались защититься не только от холода, но и от тяжести этого мира. Холод касался всех – и бедных, и богатых, стирая границы между ними, как будто природа напоминала, что перед её силой все равны. Вдалеке слышались звуки шагов и шум машин, но даже они казались тихими, словно город утопал в собственном безмолвии.
Можно ли спасти этот мир? Саша задавал себе этот вопрос не в первый раз. Действительно ли он заслуживает спасения? Возможно ли направить людей на другой путь, как говорила Эмирэнн? Её слова часто звучали в его голове, как отголоски чего-то важного. Она считала, что среди людей есть те, кто не хочет, чтобы человечество продолжало существовать. Эти люди не любят сам факт, что человечество дышит и живёт, разрушая всё вокруг. Эмирэнн была уверена, что человеческая цивилизация мало чем отличается от тех, что были раньше. Это, по её мнению, был главный аргумент против человечества.
«Люди склонны уничтожать красоту и создавать хаос», – однажды сказала она, глядя на закат, который исчезал за горизонтом, словно устал от человеческого взгляда. Она считала, что человек – это неуверенное в себе дитя, которое пытается почувствовать свою важность, показывая силу другим. Эти слова резали Сашу как нож. Он пытался защищать людей и находить оправдания их поступкам, но её доводы звучали слишком убедительно. С каждым днём он всё больше осознавал, что в её словах есть горькая правда.
Саша часто думал о тех недостатках и мыслях, которые поднимала Эмирэнн. Он вспоминал разрушенные города, грязные реки и пейзажи, которые когда-то были полны жизни. В такие моменты он представлял человечество как неудавшийся рисунок, который художник, разочаровавшись, смял и выбросил. И всё же, в глубине души, он продолжал надеяться, что, возможно, этот рисунок ещё можно исправить, если только найти правильные краски и кисти.
Но почему же она тогда призывает Сашу пытаться что-то менять. Ведь судя по тому, как часто она ругает человечество, она, как и все создатели, не испытывает особой симпатии к людям. С этим вопросом Саша решил разобраться при встрече с Эмирэнн, а пока подумывал выйти на воздух и прогуляться вдоль сквера.
Глава 32
Ближе к вечеру, в полумраке роскошного особняка, Дианнэй начала приходить в себя. Её веки дрогнули, и, медленно приоткрыв глаза, она увидела фигуру матери, стоявшую у окна и задумчиво глядевшую вдаль. Комната была наполнена мягким светом заходящего солнца, который играл на резных деталях мебели и бархатных шторах. Дианнэй осмотрела обстановку, пытаясь понять, где она находится, и осторожно попыталась подняться. Но едва она сделала движение, как резкая, пронзительная боль в груди заставила её застонать и снова опуститься на подушки.
– Нет. Тебе нельзя вставать, – быстро проронила Эмирэнн, аккуратно укладывая дочку обратно в постель.
– У меня что-то сломано?
– Нет. Все кости целы, даже трещин нет, не переживай.
– Мама. Там была женщина, она…
– Да, я знаю, – перебила Эмирэнн.
– Кто она? Она назвала себя твоей знакомой, – с тревогой в голосе, покашливая, произнесла Дианнэй.
– Прости меня. Я не знала, что все так обернется, – Эмирэнн бережно обняла дочку за голову, и поцеловала в лоб.
– Почему она на меня напала?
– Давай об этом поговорим позже, как только тебе станет лучше. А сейчас тебе нужен покой.
Эмирэнн не знала, как объяснить дочери, что она пострадала из-за прошлого своей матери, которое неожиданно вернулось. Дианнэй с хриплым голосом снова и снова задавала один и тот же вопрос и начинала нервничать, когда Эмирэнн, пытаясь её успокоить, не могла скрыть свои глаза. В этот момент в комнату вошла Николь, услышав громкий голос Дианнэй. Она подошла к девушке и открыла баночку с тёмно-синей мазью, похожей на крем. Набрав немного мази на кончики пальцев, Николь начала наносить её на грудь Дианнэй, рисуя какой-то знак. Мазь быстро впиталась в кожу, и Дианнэй стала постепенно успокаиваться. В это время Эмирэнн продолжала гладить голову дочери, стараясь её успокоить, но сама понимала, что вся вина за то, что произошло, лежит на ней.
Через несколько минут Дианнэй начала закрывать глаза, а Эмирэнн выглядела уставшей. Николь заметила это и предложила царице отдохнуть, а сама присмотрит за Дианнэй. Но Эмирэнн покачала головой, показывая, что хочет остаться с дочерью. Николь кивнула и вышла из спальни, направляясь вниз, где уже несколько минут ждал Саша. Когда она спустилась, то увидела юношу на кухне и приветливо ему улыбнулась. Саша давно заметил, что Николь всегда сохраняет спокойствие и терпение, независимо от ситуации. Она подошла к столу, достала из верхнего шкафа турку и начала готовить кофе, добавляя сначала одну ложку, потом вторую и третью. Затем она залила всё водой и поставила на плиту.
– Не многовато? – спросил Саша.
– В самый раз. Мне необходимо быть бодрой.
– Как Дианнэй?
– Хорошо. Отдыхает. Твоя наставница пожелала остаться с ней.
– Понятно. Ещё не выяснили, кто напал на Дианнэй?
– Как раз этим и занимаемся, – подчеркнула Николь, снимая турку с плиты и наливая горячий кофе в небольшую фарфоровую чашку. – Угостить?
– Нет, спасибо.
– Тогда, горячий шоколад?
– Откажусь.
– Как скажешь. Но, если захочешь, только попроси. Кстати, я обещала тебе на сегодня продолжение истории о себе, – произнесла она.
Николь продолжила свой рассказ с того момента, на котором остановилась накануне. Они так и не смогли найти обратную дорогу. Хотя им казалось, что они блуждали по лесу несколько часов, вместо того чтобы вернуться домой, они неожиданно вышли к гористой местности. Вдали виднелись силуэты странных животных, мирно пасущихся в том направлении, куда они смотрели. Вдруг за их спинами раздались голоса, и сёстры поспешили спрятаться в ближайшие заросли, откуда могли наблюдать за происходящим. Голоса становились всё ближе, пока наконец из-за деревьев не появились несколько незнакомцев в необычных одеждах. Они внимательно осматривались вокруг и оживлённо что-то обсуждали. Сёстры попытались прислушаться, но не смогли понять, на каком языке говорили эти люди. Однако присмотревшись, они заметили, что среди незнакомцев были те, кто походил на людей, хотя их облик всё же казался немного неестественным.
Сёстры сидели очень тихо и крепко закрывали свои рты руками. Они не чувствовали страха или паники, как заметила Николь во время разговора. После того как они немного посидели в кустах, Анна увидела, что кто-то позвал незнакомцев с той стороны, откуда пришли близнецы. Незнакомцы начали уходить с места, где прятались девочки. Вдруг из леса подул сильный