– Мы находимся в трехстах метрах от городской ратуши, тридцать градусов западнее. Занимаем самую окраину.
– Вас понял. Держитесь! Мы начинаем!
Лейтенант с облегчением снял наушники.
Ждать пришлось недолго. Бабахнуло так, что показалось, будто о землю расшиблось упавшее небо. Танковые залпы следовали один за другим, разрушая постройки. Рухнула водонапорная башня, похоронив под собой немецкий артиллерийский расчет, занявший позицию у ее стен.
Приникнув к перископу, лейтенант наблюдал, как средние танки Т-34, поднявшие пылевую завесу на поле, быстро продвигались к окраине. Башни, угрожающе поворачиваясь в разные стороны, умело отыскивали цели, стреляли на ходу из пушек; беспрестанно тарахтели танковые пулеметы, свинцом и взрывами пробивали себе дорогу в город.
Головной танк бригады, первым выдвинувшийся в город, точным выстрелом из пушки обрушил угол дома, где располагался немецкий противотанковый расчет; пулеметным огнем расстрелял окна второго этажа, заприметив снайпера; снес ограду, оказавшуюся на его пути, и двинулся в середину города, расчищая дорогу штурмовой пехоте. Стреляли гвардейские минометы[169], поддерживая огнем напирающую штурмовую пехоту и затрудняя немцам выход из населенного пункта.
К двухэтажному дому из красного камня с остатками коричневой черепицы подъехал тяжелый танк КВ-2 с яркими звездами на башне. На нем не было никаких дополнительных обозначений, но каждый танкист знал, что это командирский танк. Верхний люк открылся, и из него уверенно выбрался подполковник Стародубцев.
– Где капитан Галуза? Куда героя запрятали?
– Товарищ подполковник, разрешите доложить, – вышел вперед лейтенант Чечулин. – Капитан Галуза ранен, мы действительно спрятали его в подвале, иначе не удержишь!
– А у тебя что с головой? – показал подполковник на повязку, через которую просачивалась кровь.
– Ерунда, зацепило немного.
– Показывай командира!
Через покосившуюся дверь прошли в дом, спустились в прохладный подвал, где на носилках лежал капитан Галуза. Через широкие бинты на животе алой акварелью проступала свежая кровь. За последние часы Григорий совсем ослабел. Глаза лихорадочно поблескивали, губы растрескались. Увидев вошедших, он слегка приподнял голову и негромко проговорил:
– Товарищ подполковник, разрешите…
– Отставить разговоры! Силы побереги. Что же ты, герой, захворал-то? Ладно, подлечим тебя. Будешь как новенький!
Стародубцев повернулся к Чечулину:
– Капитана быстро в полевой госпиталь! И поосторожнее там!
– Есть, в полевой госпиталь! – приложив ладонь к окровавленным бинтам, ответил лейтенант.
– И сам покажись! Пока не подлечитесь, я вас не жду! А там по полной программе стружку снимать буду, нам еще с вами вместе до Берлина топать!
Глава 32
1 августа 1944 года. Ставка «Кто эти герои?»
Командующий 1-м Прибалтийским фронтом генерал армии Иван Христофорович Баграмян вошел в кабинет Верховного главнокомандующего и бодро поприветствовал его с мягким армянским акцентом:
– Здравия желаю, товарищ Сталин!
Иосиф Виссарионович подошел к Баграмяну, продолжающему стоять в дверях, и, протянув для приветствия руку, произнес:
– Здравствуйте, товарищ Баграмян. Давайте присядем, – указал Верховный на длинный стол, на котором лежала большая оперативная карта 1-го Прибалтийского фронта. На краю стола в обыкновенном стакане торчало несколько простых карандашей, рядом – небольшая стопка чистых листов.
Через час должно было состояться совещание Ставки по поводу стратегической наступательной Прибалтийской операции, которую планировалось начать в середине сентября 1944 года. В ней будут задействованы четыре фронта и Краснознаменный Балтийский флот. Действия советских фронтов в Прибалтике будет координировать и осуществлять маршал Василевский[170]. На этом совещании с докладом должен был выступить генерал армии Баграмян. Но Сталин пригласил его для беседы на полчаса раньше, чтобы поговорить об операциях, проведенных 1-м Прибалтийским фронтом.
– Спасибо, товарищ Сталин, – произнес Баграмян, присаживаясь на удобный стул с высокой спинкой.
– В последнее время, товарищ Баграмян, 1-й Прибалтийский фронт проявил себя особенно успешно. В результате завершения Витебско-Оршанской операции были освобождены многие районные центры Витебской области. Вы же подготовили и начали Полоцкую операцию, завершившуюся весьма удачно! Овладели мощным полоцким узлом обороны, коммуникациями немцев. Но самое главное, войскам представилась возможность наступать по обоим берегам Западной Двины в направлении на Двинск. Особенно удачной для вас получилась Шауляйская операция, в результате которой подразделения 1-го Прибалтийского фронта освободили значительные территории Латвии и Литвы, что позволило выйти к Рижскому заливу. Вы же на этом не остановились и пошли дальше… Мне сообщили, что 51-я армия уже взяла Елгаву? Это так?
– Именно так, товарищ Сталин.
– Ставка высоко оценила все ваше руководство, и было решено за успешную организацию действий войск 1-го Прибалтийского фронта во время Белорусской стратегической операции присвоить вам звание Героя Советского Союза.
– Служу Советскому Союзу! – поднявшись, произнес генерал армии Баграмян.
– Садись, Иван Христофорович, – мягко разрешил Верховный главнокомандующий.
Перед самым вылетом в Москву Баграмяну предоставили список на утверждение высоких наград офицерам и бойцам с кратким описанием их подвигов. В первых двух строчках фигурировали два разведчика, о которых Ивану Христофоровичу хотелось рассказать товарищу Сталину лично. Возможно, что в этом случае процесс присуждения награды произойдет без всяких излишних проволочек. Сейчас представился подходящий случай.
– Товарищ Сталин, особенно мне бы хотелось отметить разведгруппу под командованием гвардии капитана Григория Галузы. Его группа из двадцати пяти человек на трех бронеавтомобилях БА-64, трех танках Т-80 и трех немецких бронетранспортерах SdKfz-251, переодевшись в немецкую форму, сумели освободить город Ионишкис, отстоявший от линии фронта на сорок километров и имевший гарнизон численностью около пяти тысяч человек. В самом городе захватили пять танков «Тигр», три тягача, пушку и 5 мотоциклов. Взяли в плен не менее одного батальона латышских карателей из 15-й добровольческой пехотной дивизии СС. Преследуя отступающего противника, настигли колонну машин с пехотой и огнем из пулемета уничтожили семнадцать машин и до шестидесяти человек противника. На станции Элея разведгруппа уничтожила бронепоезд, который должен был их задержать. К сожалению, в этом бою был тяжело ранен капитан Галуза. Командование разведгруппой принял на себя гвардии техник-лейтенант Иван Чечулин. Он пробился через автоколонну противника, которая должны была уничтожить разведотряд. При этом лично сам гранатами взорвал три автомобиля. Будучи раненным, продолжал руководить боем. Разведчики прошли еще сорок километров до города Елгавы и, укрепившись на окраине города, держались там до подхода танковой бригады подполковника Стародубцева.
Иосиф Виссарионович поднял со стола пачку папирос «Герцеговина Флор», вытащил три папиросы и высыпал табак в курительную трубку. Некоторое время он держал ее в руках, слушая Баграмяна, а когда тот закончил говорить, запалил табак от зажженной спички и пыхнул клубом дыма.
– Капитан Галуза и лейтенант Чечулин настоящие герои, – охотно согласился он. – И какую награду, вы полагаете, они заслуживают?
– Уверен, что было бы справедливо присвоить им звание Героя Советского Союза.
– Думаю, что