— Первый раз — слепая удача. Отвлечь их от вас — другого выхода не было. Да и везение…
— Ну-ну… — Шухер швырнул окурок в приоткрытое окно, и до самого конца пути смотрел на мелькающие желтыми огнями пятиэтажки, будто искал в них ответ.
Ехали, правда, недолго, и вскоре, поставив машину напротив входа в обиталище афганцев, ёжась — а с заходом солнца похолодало, спустились в подвал.
Внизу грохотало: музыка, лязг блинов, стон турников, прерывистое дыхание. Воздух гудел от тестостерона и дешевого одеколона. Парни в растянутых майках синхронно повернули головы, узнав наши тени на пороге.
Мы поздоровались, и не задерживаясь, двинулись в кандейку к Лехе.
Открыв дверь, я поморщился. Накурено было так, что хоть топор вешай. Народу тоже битком, и в центре два героя, Соня с Михой. Судя по довольным рожам, делятся впечатлениями.
Заметив меня, Леха шагнул навстречу, прикрыв за собой дверь.
— Дим! — Его шрам от уха до подбородка вспыхнул багровой полосой, словно живой нерв: — Что с Круглым⁈
— Пулю вынули. Зашили. Отходит пока, вину осознает.
— Вину?
— А тебе твои орлы не сказали?
— Не сказали что?
— Как он пулю поймал? Как приказа ослушался?
— Говорили что-то, но так, не углубляясь.
— Значит сам углубись, очухается, разберись, накажи его.
— Наказать? За что?
— Лех, ты меня вообще слышишь? Он приказ нарушил, группу подвёл, еще б немного, и мы бы там все остались. Догоняешь?
Леха посмотрел пристально, так что шрам на щеке ещё сильнее побагровел и задёргался, — у него бывает такое когда он нервничает, или злится. И кивнул, выдавив из себя с неохотой.
— Ладно, разберусь.
— Вот-вот, разберись Лех, и на будущее, если что, мне такие идиоты не нужны. Соня, красавчик, адекватный, Миха тоже не дурак, и не из пугливых, а этот просто на голову больной.
Леха кивнул ещё раз, мы пожали друг другу руки и я двинулся к выходу.
Вышел, — на улице совсем похолодало, хотя может быть так казалось после натопленного подвала. Но в любом случае градусов двадцать есть, да ещё и с ветром.
Дошел до машины, открыл, сел за руль и посидев немного в тишине, завёл двигатель. Думать не хотелось, хотелось газировки из автомата, бутерброд с колбасой за два девяносто, и чтобы единственной проблемой была добыча бензина для мотоцикла.
Посидел, помечтал, воткнул передачу, и дальше всё как обычно: на дорогах — колеи от грузовиков, все чаще встречаются разбитые фонари, перевернутые мусорки на проспекте, и разлетающиеся от ветра пластиковые пакеты — символы новой эпохи.
За то что нас найдут, я не переживал. Те кто меня видел, мертвы, парни же вообще не светились. Машины мы оставили на задах, погони не было. Камер, или чего-то подобного, на дорогах нет, а то что я рискну отжать Патринский бизнес, никому и в голову не придёт. Если на то пошло, я больше волновался за тех кто выследил нас с Шухером в том подвале, вот они точно знали кто мы, и где нас искать. Единственное чем я себя успокаивал в этой ситуации, тем что хотели бы, давно бы уже что-нибудь предприняли. А раз «молчат», значит не надо им этого.
Зайдя к Бондарю, я снял куртку и сразу прошёл на кухню, в комнате с Круглым кто-то был и мне не хотелось лишний раз светиться.
— Чай будешь? — спросил хозяин, когда его руки ровными движениями уже разливали напиток по стаканам. Мой внезапный визит не заставил его даже моргнуть — будто ждал.
Я кивнул.
— Задача должна быть выполнена, — сказал он глухим голосом, ставя передо мной стакан. Пар поднимался спиралью, растворяясь в свете голой лампочки.
— Интересно, как? — я придвинул стул, усаживаясь. — Те кого мы ищем, наверняка уже всё выложили. Если их и найдут — то весной, когда растает лёд в карьере.
Бондарь потянулся за папиросой, достал, помял ее, и неторопливо закурил.
— Их там не было — сказал он.
— И еще. Засаду организовали не вояки. Тот, с кого ты жетон снял, — бывший водила из учебного центра. Спортзал на базе посещал, вот и связи.
— Тогда откуда оружие? — я отхлебнул из стакана, наблюдая, как тень от сигаретного дыма пляшет на обоях.
— Да всё оттуда же, ты же знаешь, какое сейчас время: за пару бутылок «Арарата» любой прапор не то что пулемет, — танк продаст!
Если это действительно так, а у меня не было оснований не верить Бондарю, становится понятно почему мне удалось настолько легко справиться, будь они на самом деле из ГРУ, вряд-ли бы так вышло. Я, конечно, тоже не пальцем деланный, но против слаженной группы спецназеров точно бы не потянул.
— Что дальше? — спросил я, глядя через стекло как ветром раскачивает фонарь напротив подъезда.
— Доводим до конца. — Бондарь затушил папиросу. — Или боишься?
Я не боялся, о чём и сообщил. Он же клятвенно пообещал что в этот раз сам пойдет со мной, и сам всё проконтролирует. Дело — как он выразился, плёвое. Есть один бывший профилакторий на окраине, там держат тех кто нам нужен. Надо просто прийти туда, и забрать этих людей.
Охраны немного, так что сложностей никаких не предвидится, делов на полчаса, не больше.
— Поднимай своих ребят, выдвигаемся рано утром. — сказал он.
— Интересный ты какой, а с оружием что? У нас ни патронов, ни пушек толком.
— За это не переживай, пойдем с полной выкладкой, под спецназ косить будем.
То что я принял за сарказм, оказалось правдой. Десять комплектов формы, шлемы, бронежилеты, автоматы, ящик с гранатами и даже три рации ждали нас в кунге шестьдесят шестого газона, за рулём которого был сам Бондарь.
— Ну что шеф, — обратился он ко мне, стоя у кунга, — как заказывали!
Играя свою роль, я важно кивнул.
Переодевались на ходу, шишига транспорт медленный, ехать далеко, поэтому особенно и не торопились.
— Мне броник не нужен, толку чуть, а тяжёлый как падла! — возмутился один из бойцов с позывным Бульба. Небольшого росточка, широкий как шкаф, парень этот был откуда-то с Украины, и говорил мешая и коверкая слова.
— Не выпендривайся, одевай! — рыкнул на него Леха.
— Надевай, — поправил Соня, проверяя магазин. Его и так уважали, но после вчерашней заварухи он ещё прибавил в