Кареев бросил взгляд на старинные часы в резном деревянном футляре… Кто-то постучал в дверь. Уже? Нет, это вошёл слуга Никодим. Доложил, что стол сервирован и спросил, подавать ли уху – всё-таки ведь уже поздний вечер.
– Уху? – переспросил Кареев и махнул рукой, – А, подавай! И не забудь наливку, ту, брусничную, что дочка прислала.
Слуга, поклонившись, вышел, и полковник снова взглянул на часы. Что-то он уже начинал беспокоиться…
По прошествии следующего часа меривший шагами кабинет Кареев решительно подошёл к телефону… И в этот момент внизу зазвонил колокольчик. Никодим тотчас открыл, и прихожая сразу наполнилась шумом: гулом голосов, чьим-то заливистым смехом, громким стуком каблуков об пол – видимо, счищали снег.
Полковник вышел на лестницу, к гостям:
– Здравия желаю, господин Городской Голова, – он чуть склонил голову, протягивая руку, – Здравствуйте, господин Бангин… Добрый вечер, господин Фигуров… Слава Богу, добрались… а то я уже собирался поднимать своих людей. Погода-то лихая, а?
– Нормальная погода, господин Кареев, – смеясь, ответствовал Бангин, – Только сыро. А это ваше чудо техники, автомобиль, застрял в первом же сугробе! Пришлось тащиться пешком.
Гости расселись за столом. С аппетитом закусили, подождали, когда Никодим принесёт горячий грог и табак.
– Собственно, у нас к вам огромное срочное дело, господин полковник, – раскуривая трубку, произнёс Дон Базильев, с недавних пор возглавивший правительство свободного города Ледограда, – Оно касается следующего…
Дело касалось сотрудничества между ледоградской полицией и инопланетной организацией, представляемой полковником Бангиным. Необходимо было в кратчайшие сроки подготовить всё необходимые документы для расследования уголовного дела, возбуждённого в отношении Шрайдера и его шайки. Как предполагал Бангин, в Ледограде можно было отыскать значительное число свидетелей по фактам преступлений, совершённых Крановым и Приходько. Да и Кузьмой Кубороговым тоже. А ведь все они были связаны со Шрайдером. Эту связь и предстояло доказать в ходе совместной работы.
– Кто будет координировать деятельность? – внимательно выслушав Бангина, спросил старый полковник.
– У моей организации уже есть весьма достойный кандидат на это место.
– И кто же это?
– Вы, господин Кареев!
Полковник усмехнулся в усы…
Дон Базильев поздравил его и в свою очередь попросил кратко поведать о ходе расследования.
– Избиратели прислали запрос о ходе борьбы с преступностью, – развёл руками Базильев, – Я думаю, наш общий друг господин Фигуров удовлетворит их вполне законное желание… С ваших слов, конечно…
– У вас тоже такие прыткие журналисты? – улыбнувшись, Кареев взглянул на Бангина.
– Что вы, полковник, – махнул рукой тот, – Гораздо, гораздо хуже!
Кареев задумался. Не всё ещё можно было рассказывать, далеко не всё. Ещё таились по дальним урочищам остатки крановских банд да и в самом Ледограде тайные агенты видели людей Приходько.
Беседа затянулась до утра. Дотошный журналист до того дорасспрашивал бедного полковника, что тот аж раскраснелся и даже чуть было не вставил в речь бранное слово, чего не случалось с ним уж лет двадцать. Да и что он мог сказать? Нет, по делам, непосредственно касающихся Ледограда, всё было в относительном порядке. В обмен на смягчение приговора Кузьма Куборогов согласился дать показания о своих связях с Крановым, самому же Кранову, как и Приходько, вчера было предъявлено обвинение в организации террористических банд и незаконных махинациях с избирательными бюллетенями. Они, правда, его не признали, ни полностью, ни частично, и громко заявили о нарушении прав подозреваемых ледоградской юстицией. Ну, впрочем, этого и следовало ожидать.
Что же касается связей со Шрайдером, то здесь всё было глухо. Все трое помалкивали, быстро смекнув, что тут пахнет не только местным родным судопроизводством, но и кое-чем похуже. Предстояло искать свидетелей. Кое-что мог рассказать сам Бангин, кое-что Фианга – но они были офицерами, непосредственно связанными с этим делом, потому любой адвокат мог спокойно выразить недоверие их показаниям. Арестованный недавно Шрайдер пока помалкивал, Шапс куда-то запропастился, местные – Рогойо и Тогинаро тоже где-то шлялись. Ну, Тогинаро ещё можно было попытаться отыскать, а вот вытащить из Дутара Рогойо представлялось совсем гиблой затеей… впрочем, в принципе, решаемой. Главного свидетеля обвинения, к большому сожалению, не было…
Кадет второго класса Евгений Лейкин! Вот кто мог рассыпать в прах доводы адвокатов! Плюс сёстры Моськины, плюс тот рыжий кадет Майк! Все вместе сложилось бы в весьма впечатляющую картину преступной деятельности Шрайдера и его подручных. Сложилось бы… Если б Женька и Майк не погибли, сожжённые взрывом древней космической станции! Да и там тоже дело тёмное. Сама станция взорвалась, или помог кто? Это предстояло ещё узнать, чем и занимался сейчас суб-майор Фианга.
Фигуров не помнил, кто первый заговорил о погибших мальчишках. То ли Бангин, то ли Кареев, а, может быть, и Базильев, неважно. Как только прозвучали имена Жени и Майка, все замолчали, как по команде. Кареев незаметно смахнул слезу, а журналист вдруг полез во внутренний карман и вытащил оттуда небольшую открытку. Треугольный кусок пластика с весёлым рисунком – подарок Женьки, точнее, приглашение на День Рождения.
– Двадцать девятого нордойза, дубль-суббота, – тихо прочитал Фигуров. – Особняк господина Кареева. Да, он собирался здесь отпраздновать.
– Это завтра, – отозвался Бангин, – Числа указаны по стандартному календарю. Сколько ему исполнилось бы? Четырнадцать?
– Ну да, так… или вооьбще – тринадцать, – журналист сконфуженно почесал затылок. – Впрочем, может, и четырнадцать.
Кареев вздохнул и неожиданно пригласил всех назавтра.…
– Посидим, помолчим… Помянем… – грустно пояснил он, – Только, никаких больше дел.
…С утра подморозило, и недавно выпавший снег аппетитно хрустел под ногами. Первым пришёл Фигуров. Тщательно отряхнул сапоги веником, крутнул ручку звонка. Никодим, старый слуга и друг полковника, распахнул двери, посторонился.
Аристарх вздрогнул, едва вошёл. Прямо на него смотрел… Женька! С большого портрета, повешенного на стене рядом с зеркалом. Под портретом были прикреплен небольшой букет и чёрная муаровая лента с надписью «В День Рождения от друзей».
– Увеличили с фотографии из личного дела, – кивнув на портрет, пояснил Никодим, – Да ты проходи, проходи, Аристарх, не стой.
Порыв холодного ветра внезапно распахнул дверь. Где-то рядом послышался шум автомобильного двигателя. «Базильев с Эрнстом» – догадался Фигуров и вслед за Никодимом вышел на крыльцо, встречать.
Серебристый открытый автомобильчик со смешными тонкими шинами бодро катил по укатанной извозчичьими пролётками улице. На заднем сиденье, развалясь, сидели Базильев и Бангин, оба в толстых тулупах и смешных меховых шапках. Шофёр в больших водолазных очках плавно остановил машину напротив крыльца. Из-за набежавшего