Белорецкая терпеливо наблюдала за работой целителей, пока те старательно латали мои раны, вливая свою лечебную энергию. Их пальцы скользили над порезами, создавая мягкое свечение, которое впитывалось в кожу, оставляя после себя лёгкое покалывание.
— Девочки, не представите меня? — внезапно нарушил тишину звонкий девичий голос.
Я лениво открыл глаза и обнаружил в паре метров перед собой молодую шатенку в тёмных джинсах и кофте. Её одежда выглядела немного потёртой и покрытой пылью, вследствие заточения в плену, но девушка не казалась смущённой или подавленной этим фактом. Наоборот — в её глазах сверкало что-то уверенное, даже немного дерзкое.
— Да, конечно, — коротко кивнув, произнесла Виктория, переглянувшись со мной и Алисой. В её голосе чувствовалась лёгкая нотка напряжения, будто она сама не до конца понимала, как лучше представить новую гостью. — Это мой брат, Алексей Михайлович Черногвардейцев. Князь Темногорский. Алексей, это княжна Антипина. Екатерина Викторовна.
Девушка слегка склонила голову, а её губы тронула едва заметная улыбка, в которой чувствовалась доля кокетства, но без лишней фамильярности.
— Приятно познакомиться, Ваша Светлость, — изобразив книксен, произнесла девушка и одарила меня приятной улыбкой.
— Взаимно, Екатерина, — коротко кивнул я, не вставая с места.
Несколько секунд я рассматривал её, отмечая детали. Глаза — глубокие, выразительные, чуть прищуренные, будто привыкли пристально изучать людей. Движения — уверенные, плавные, сдержанные, но при этом в каждом жесте читалась сила. Не та, что бросается в глаза, а та, что ощущается в каждой мелочи — в том, как она держит спину, как легко, но без тени заискивания смотрит мне в глаза. Аристократка до кончиков пальцев.
— Благодаря Кате, нам удалось освободиться от пут. Она очень смелая, — добавила Виктория, не торопясь усаживаться.
Я кивнул ещё раз, давая понять, что услышал. Что ответить в этой ситуации, я не понимал, да и, признаться, не особо хотел напрягать мозг — усталость брала своё.
В комнате вновь повисла пауза, наполненная лишь приглушёнными звуками потрескивающего в камине огня. Даже Алиса, обычно невозмутимая, сейчас наблюдала за нами с лёгким любопытством, хотя внешне оставалась всё такой же спокойной.
— Хотела бы лично выразить вам благодарность за наше спасение. Это очень многого стоит, Алексей Михайлович. Наш род не останется в долгу перед вами, — мягким голосом произнесла Екатерина Викторовна.
К слову, в тёмных глазах княжны отражалась не только благодарность за случившееся спасение — я наблюдал там искорку с трудом сдерживаемого любопытства, в которой, возможно, скрывалась попытка оценить меня как человека.
— Рад, что всё закончилось хорошо, — ответил я, намеренно оставив тон нейтральным, и после короткой паузы добавил: — Передавайте привет отцу.
— Обязательно, — вновь улыбнулась княжна, но в глазах мелькнула тень размышлений. Затем, чуть склонив голову вбок, она продолжила: — К слову, когда мы с ним свидимся?
На мгновение задумавшись, я чуть помедлил, прежде чем ответить.
— Полагаю, как только ваши родственники об этом попросят. Но думается, им сейчас малость не до этого. Идёт война, и как показала недавняя практика, пока в ней участвуют демоны, у меня здесь безопаснее всего.
Антипина кивнула, приняв информацию с той же аристократической выдержкой, с которой задала вопрос.
— Благодарю вас за ответы, — коротко поклонившись, произнесла она, поморгав ресничками, а затем, напоследок ещё раз любопытно оглядев меня, развернулась и направилась назад к кухонному столу.
Алиса и Вика молча и задумчиво проводили девушку взглядом, следом переглянувшись друг с другом. Судя по тому, что я увидел на их лицах, им будет что обсудить наедине.
Тем временем я почувствовал, что боль в плече уже практически не ощущается, а широкий порез через всю грудь так и вовсе исчез. Тело больше не казалось разбитым, из него словно ушла вся тяжесть. По венам медленно расходилось тепло, вытесняя сонливость и возвращая мне ясность восприятия.
— На этом всё, — отстранившись от меня, произнесла Дарья, кивая своей напарнице. После чего она осторожно огляделась по сторонам, не без любопытства изучая обстановку в помещении.
Я глубоко вдохнул, действительно осознавая, что чувствую себя намного лучше, чем ожидал.
— Как я могу вас отблагодарить? — спросил я, бросив взгляд на целительниц.
— Просто верни нас назад, — спокойно ответила Черкасова за двоих, пересекаясь со мной взглядом.
Признаться, другого от неё было трудно ожидать. Дарья наверняка думает, что бесы притащили именно её сюда по моему приказу, а не случайно, и вероятно, бог весть что уже успела там себе нафантазировать. Поэтому исполнение её просьбы для меня было более чем приемлемым вариантом. Но от элементарной вежливости и благодарности за помощь я отказываться всё же был не намерен.
— Хорошо, так и сделаем. Но прежде: вы не голодные? Сейчас здесь будут всех кормить.
Целительницы опять переглянулись между собой, словно мгновенно обсуждая это без слов, но затем всё же вновь ответили отказом. Следом узнав имя второй девушки и объявив им, что обязательно по достоинству оплачу их труды, я приказал Риксу вернуть девушек в госпиталь. Демон, как обычно, не стал задавать вопросов — лишь коротко кивнул, и через секунду лекари исчезли из комнаты.
Тем временем бесы подсуетились и уже успели организовать доставку еды. На столе начали появляться бумажные пакеты, характерные для сетей быстрого питания. Запах жареного мяса и приправ мгновенно заполнил помещение, вызывая у одних присутствующих удивлённые взгляды, а у других — скептические ухмылки.
Я только было собрался взять стакан с напитком, когда раздался возмущённый голос:
— Серьёзно? И вот этим нас изволит кормить Его Светлость князь Черногвардейцев?
Я поднял голову и встретился с недовольным взглядом одного из парней за столом, чей тон отдавал искренним возмущением и легкой надменностью одновременно. Судя по лицам девочек, этот «благородный хмырь» и ранее явно не упускал случая вставить везде своё никому не нужное ценное мнение.
Немного оглядевшись, я увидел, как молодые аристократы, с лёгким азартом и любопытством, спешно разбирают материализовавшиеся с помощью бесов пакеты с едой. Кто-то деловито раскрывал контейнеры, кто-то с сомнением заглядывал внутрь, видимо, надеясь найти что-то более достойное их социального статуса. Впрочем, недовольных, похоже, было совсем немного — всего один, для остальных голод разумно оказался сильнее привередливости.
А вот молодой парень, который, к слову, недавно уступил Евгению Константиновичу место в кресле, оставался на месте, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди. Его выражение лица было едва ли не презрительным, а брови — чуть нахмуренными,