Софья степенно переходила от экспоната к экспонату, нервно посматривала на часы – всем своим видом показывала, что ожидала кого-то и этот кто-то запаздывал. Она недовольно вздохнула и направилась в сторону выхода, расстроенно опустив голову… и… как бы случайно натолкнулась на Аркадия Сергеевича. Он стоял в центре зала и делал вид, что издали разглядывал картину модного художника-экспрессиониста.
От «случайного» столкновения с Новожиловым блокнот выпал из её рук, а из блокнота вывалились многочисленные визитки «деятелей» от искусства.
– Ах, извините! задумалась… – смущённо обронила Софья Васильевна, густо покраснела (вот ведь актриса!), склонилась за своим блокнотом.
Но блокнот и визитные карточки, одну за другой, уже подбирал галантный Аркадий Сергеевич, не забыв при этом сосканировать взглядом имена на них.
– Ничего страшного! Бывает! Я вижу, вы чем-то расстроены. – Аркадий Сергеевич подал ей блокнот и визитки.
– Москвичи – такие необязательные! Хотела получить консультацию у специалиста, но вот… не явился, – с горечью в голосе вздохнула Софья.
– Консультацию? Какого рода? Может быть, я могу быть полезен?
– Ах, что вы! Мне неудобно занимать ваше время. Судя по всему, вы один из организаторов выставки? Я заметила, как вас приветствовали некоторые посетители. – Щёчки Софьи всё ещё пылали, как у семнадцатилетней девушки на первом свидании.
– О нет! Современное творчество не мой конёк. Но я теме.
– Ах! Всё-таки современное искусство – это особая прелесть, – легонько усмехнулась Софья, поглядывая на массивный абстрактный монолит, будто случайно упавший с Марса. – Как вам это? Или, быть может, вы, как и я, предпочитаете времена, когда искусство хотя бы пыталось быть вечным?
– Да, я тоже больше по античности. Разрешите представиться? Аркадий Сергеевич. Как историк и исследователь искусства стараюсь быть в курсе всего.
– Аркадий Сергеевич? Новожилов? Я слышала про вас. Рада познакомиться. Софья Васильевна Волкова – учитель литературы и собиратель старины.
Он польщено улыбнулся, но к ручке с поцелуем не припал.
– Я бы сказал, мадам, истинное искусство – это то, что не только отражает свою эпоху, но и служит людям, живущим в наше актуальное время, – ответил он. – Дух традиций всегда выше… как бы это сказать, модных «трендов».
Софья с лёгкой игрой в голосе произнесла:
– О, конечно! В этом смысле иконы мне всегда были ближе. Знаете, в них есть что-то вечное… как в добром вине, которое с годами становится только лучше, – ответила она, не отводя взгляда от собеседника. – И как я слышала, вы тоже цените этот дух, Аркадий Сергеевич.
Он на мгновение замер, будто прикидывал, стоит ли продолжать разговор с этой загадочной женщиной, которая, казалось, знала о нём больше, чем позволяли обыкновенные слухи.
– Да, есть что-то святое в этих вещах, – произнёс он, чуть приподняв бровь. – Но, признаться, я удивлён вашей осведомлённостью. Учителя литературы, как правило, интересуются другими… предметами.
– О, поверьте, до учителей доходит куда больше, чем можно предположить, – Софья улыбнулась, как будто только что вспомнила что-то забавное. – Например, моя бывшая ученица из Свердловской области могла бы рассказать немало о людях вашего круга. У неё, знаете ли, друг – ценитель икон… Игорь Борисович Емельянов, наверное, слышали, если вы стараетесь быть в курсе всего? Так вот… обещала она меня с ним свести, да куда-то вдруг пропала. А у меня для него иконка есть. Но решила предварительно прибегнуть к консультации московского знатока.
Её взгляд скользит по лицу собеседника в поисках малейшего изменения выражения на нём. И вот – почти незаметный вздох, короткая пауза. Значит, зацепила.
– Так вы из Свердловской области? – спросил Аркадий Сергеевич, но вопрос про Игоря Борисовича проигнорировал.
– Не то чтобы да, но когда-то работала там в детском доме. Три года. Знаете, типа меценатства. Вы же понимаете, что в тех краях есть чем поживиться. Камнями, например. Камни и иконы – моя страсть. Ну а Мариночка была моей лучшей ученицей не только в литературе и русском языке: у неё с детских лет проявлялось стремление к прекрасному. А любовь к старинным святыням привила ей я.
Новожилов на мгновение напрягся.
– Игорь Борисович, говорите? Забавно, никогда не думал, что его интересы распространяются на выпускниц детского дома. Он у нас сноб до мозга костей. Да и девушки, знаете ли, сейчас всё больше в интернет уходят, а не в старинные, как вы говорите, святыни, – он насмешливо улыбнулся.
Софья, не моргнув глазом, пожала плечами.
– В жизни, Аркадий Сергеевич, всё чаще встречаются… сюрпризы, – она сделала акцент на последнем слове. – И я, к слову, никогда не решусь недооценивать вкусы Игоря Борисовича. Уж слишком он, как мне кажется, предусмотрительный человек.
Новожилов понял, что разговор о некой ученице и Емельянове заведён неспроста. Он осторожно наклонился к Софье.
– Так эта ваша… ученица тоже, значит, по музеям ходит, по старинным магазинам?
Софья, будто вспомнив что-то забавное, иронически улыбнулась.
– Да что вы! Знаете, это у неё было так… подростковое увлечение. Я затем перебралась в Приславль, а Мариночка окончила, по-моему, институт дизайна или изобразительных искусств в Екатеринбурге. Вот тогда она и познакомилась с Игорем Борисовичем. Он, в конце концов, увёз её в Москву и устроил в какой-то центр моды. Она, как художник, занялась дизайном одежды и обуви и про увлечения стариной быстро забыла. Прыгнула в индустрию моды, как в омут, не проверив глубины… а там уже… кто что выловит…
– Я понял вас, Софья Васильевна. Иногда неопытность – это и впрямь… билет в один конец, – согласился Новожилов, теперь уже не пытаясь скрыть интерес. – Так что там об Игоре Борисовиче? У вас с ним деловые отношения?
– Нет. Деловых отношений с ним пока не было, но… хотелось бы, тем более что мы в одной области живём. Есть у меня несколько вещиц для истинного ценителя. Не хочу продешевить. Вы понимаете, о чём я? А Игорь Борисович хитёр и опытен в охмурении наивных продавцов – я прощупала почву.
В этот момент рядом прошла пара пожилых дам. Дамы окинули Софью и Аркадия Сергеевича оценивающим подозрительным взглядом, словно вообразили, что стали свидетелями чего-то личного и, возможно, опасного. Софья уловила этот молчаливый укор, сделала вид, что он задел её… отошла от Аркадия Сергеевича на пару шагов и с поддельной заинтересованностью уставилась на массивную абстрактную скульптуру, сооружённую из груды металлических пластин, спаянных в хаотичную композицию.
Но Новожилов настойчиво, хотя и мягко, взял её за локоть.
– Постойте, мадам. Мне кажется, наш разговор становится всё более… увлекательным. Возможно, я смогу понять истинную ценность ваших сокровищ, если вы дадите мне шанс.
– О, как