Когда крались у стены одного из домишек, и я шел последним, боковым зрением внезапно увидел, как за моей спиной появился душман.
На одном только рефлексе я обернулся, а потом врезал ему в морду прикладом. Дух тут же упал, схватился за лицо.
Маслов с Наливкиным переполошились, обернулись, держа наготове оружие.
За первым появился и второй. Его я уже застрелил двумя выстрелами в грудь. Потом быстро заглянул за угол, где уже был третий. Он открыл огонь.
Я отпрянул, спрятавшись обратно за угол. Пули, выпущенной невпопад очереди, стесали со стены штукатурку. Тогда я просто сунул автомат за угол и вслепую нажал на спуск.
Мой АК разразился очередью, задергался в руках. Звуки выстрелов вплелись в общий гул боя. Душман, сраженный пулями, не издал ни звука.
— Этот живой еще! — Крикнул Наливкин, указывая стволом автомата на того, которому я разбил лицо прикладом.
— Не стрелять! — Командным тоном крикнул я и бросился к духу.
Тот, болтая головой, словно заблудившийся телок, уже стоял на коленях и пытался подняться на ноги. Оружие он просто потерял.
Я схватил духа, зажал его окровавленный рот ладонью и потянул к стене.
— Языка взять⁈ Отличная идея, — сказал Наливкни, а потом приказал: Маслов! Спроси его про пленников!
Я оттащил духа к стене, заставил опуститься на колени, а сам прижался спиной к каменной кладке.
Остальные каскадовцы окружили нас.
Душман, несмотря на раненое лицо, слабо трепыхался. Пытался высвободиться из моих рук, но безуспешно.
Маслов опустился с ним рядом, пока капитан чутко следил за флангами.
Я прижал духа посильнее, свободной, левой рукой, с трудом вытянул штык-нож и приставил острие ему к сердцу.
Лейтенант злым, суровым тоном, принялся задавать духу вопросы.
Егозившийся дух вдруг затих, слушая Маслова. Покивал ему на очередной вопрос.
— Дай ему сказать, — кивнул мне лейтенант, — он знает, где пленники, и обещает не выдавать нас.
Сжав покрепче рукоять ножа, я отнял окровавленную руку ото рта моджахеда. Предательская падла тут же заорала что-то вовсе горло. Я прервал его крик, зажав рот рукой и вогнав нож в сердце.
Дух задергался, захрипел, но почти сразу затих.
— П-падла… — Протянул Наливкин сердито и торопливо огляделся.
— Вот тебе и язык… — Выдохнул Маслов.
Я сбросил с себя духа, глянул за угол. Кажется, душманского вопля никто не услышал. Мало ли крику сейчас? В таком-то бою.
— Что делать будем, товарищ капитан? — Спросил Маслов.
Капитан велел подождать, а сам аккуратно прошел к дальнему краю стены. Медленно заглянул за угол. Когда вернулся, сказал:
— Плохо дело. «Аисты» этих жмут. Еще минут десять, и защитники начнут разбегаться.
Маслов вымотерился.
— Идем дальше. Только быстро и аккуратно, — приказал Наливкин.
Так и сделали. Правда, теперь пришлось перебежать просторное открытое место, расширяющееся к фасадной стене в площадь. Перейдя его, мы спрятались за палатками. Осматривая все вокруг, двинулись к левой стене, что была прямо перед нами.
— Тихо! Стоять! — Наливкин замер, жестом приказав нам остановиться.
Сам капитан уставился куда-то вправо, за палатку.
Следующий последним, я выпрямился посмотреть, что же там происходит.
В левой стене, очень близко к пролому, который минометами разбили «Аисты», я увидел низкое строение, льнувшее к стене и наполовину погруженное в землю. Там были ступеньки вниз и вход, скрытый от наших глаз.
Бой шел почти рядом, в каком-то жалком десятке метров. Пойти туда, значило отправиться в пекло.
Кроме того, я заметил, как несколько душманов, вероятно, спасавшихся бегством, спустились по ступенькам пристройки и исчезли в ее входе.
Видимо, заметив это, Наливкин нас и остановил.
— Подвал, — сказал я. — Видать, для хранения товаров.
— Ты подумал о том же, а? Селихов? — Обернулся ко мне Наливкин.
— Да. Логично держать пленных там.
— Пробраться туда будет непросто, — напряженно вздохнул Маслов, — к тому же там, наверное, куча народу прячется.
— Выбирать не приходится, — снова обернулся к нам капитан, — если пленные еще живы, они там. Больше быть им негде.
— И что будем делать? — Спросил Ефим.
— Возвращаться назад, — вклинился я.
Оба спецназовца обернулись. Очень удивленно уставились на меня.
— Ты о чем это, Селихов?
— Нам нужно вернуться назад, к тем духам, которых я прикончил.
— Зачем? — Вопросительно вскинул брови Маслов.
— У меня есть план, — решительно сказал я.
Глава 2
— Видели, товарищ капитан? Туда спустились как минимум трое, — сказал я, торопливо натягивая рубаху погибшего душмана. — Проход там узкий. Ворвемся прямо так, встретим сопротивление. Рисковать мы не можем. А так попробуем сыграть на эффекте неожиданности.
Наливкин, уже нацепивший одежду того духа, которого мы пытались допросить, оттянул ее подол, демонстрируя всем кровавую дыру в области сердца.
— Маскировка, конечно, не идеальная, — хмыкнул он залихватски, — но должна сработать.
Маслов уже обматывал свое славянское лицо куфией.
Конечно, надетые прямо на форму и амуницию рубахи выглядели немного расхлябано, а сами мы казались в них громоздко-полными. Но такой маскировки должно было хватить, чтобы обдурить в темноте душманов. Вряд ли в подвале хорошее освещение. Кроме того, мы рассчитывали сразу расправиться с охраной, стерегущей пленников.
— Значит так. Заходим, прикидываемся духами, — начал Наливкин, когда мы с Масловым собрались вокруг него, пригнув головы и прячась за домишком, где наткнулись на душманов. — Дальше ложим всех, кто есть в подвале, а потом ищем, есть ли там пленные. Приказ ясен?
— Так точно.
— Так точно.
— Тогда выполнять! Ефим, давай на шухер. Глянь ход боя. Я должен знать, сколько у нас времени.
Маслов кивнул и отсоединил рожок АК-47, который забрал у мертвого душмана. Проверил патроны. Свою СВД он спрятал в домике.
А потом лейтенант метнулся к стене, глянул за угол и замер там наблюдая за обстановкой.
— Селихов, — Обратился ко мне капитан, пока я прятал за пазуху рубахи деревянный кулончик, что дала мне Тахмира.
Я повесил его на шею и носил под кителем. Но пока натягивал душманскую рубаху, не заметил, как тот выпал и болтался теперь поверх одежды.
Я поднял на Наливкина взгляд.
Капитан «Каскада» смотрел строго. Любой другой не различил бы в его взгляде тех эмоций, что я там видел. Любой другой подумал бы, что Наливкин хочет отдать еще какой-то приказ. Однако это