– Клянетесь ли вы говорить правду, только правду и ничего кроме правды? И да поможет вам Бог, – произносит судебный пристав с легкой скукой в голосе.
– Да, – отвечаю я.
Разумеется, Грэйсина здесь нет. Он скрывается от правосудия, поскольку разыскивается за убийство Тино Сальваторе и побег из тюрьмы. Но я знаю, что он все равно где-то рядом, наблюдает и ждет. Это знание придает мне сил, особенно когда обвинение начинает расспрашивать меня о браке с Виком. Я стараюсь быть максимально откровенной в своих ответах, ведь мне нечего боятся. Когда я стреляла в него, то действовала в целях самообороны. И у следствия нет доказательств обратного.
– Вы хотите сказать, что ваши отношения долгое время были полны унижений? Вы когда-нибудь пытались их прекратить?
– Да, я действительно пыталась это сделать, – отвечаю я.
– И что же происходило тогда?
– Он бил меня.
– Вам не приходило в голову обратиться в полицию и сообщить о его поведении? – с ухмылкой спрашивает адвокат, и я слышу, как зрители начинают перешептываться.
– Однажды я обратилась в полицию.
– Всего один раз? И что же произошло?
Я обращаю свой взгляд на достопочтенного судью Эдварда Милтона, который нервно ерзает на стуле. Подняв брови, я безмолвно спрашиваю его, действительно ли он желает, чтобы я ответила на этот вопрос в открытом судебном заседании. Конечно, он сразу же объявляет перерыв, но это не имеет значения. Как только мы с Грэйсином решили, что в моих интересах очистить свое имя, я поняла, что встреча лицом к лицу с человеком, который сказал мне, что женщины должны слушаться своих мужей, – лишь вопрос времени. И та серая бледность, которая появляется на его тройном подбородке, говорит о том, что он тоже не забыл меня.
Когда зал суда пустеет, судебный пристав разрешает покинуть помещение и мне. Прокурор ухмыляется, когда я прохожу мимо, и я подмигиваю ему в ответ. Ведь никто не виноват, что у него такая неблагодарная работа.
Однако сейчас меня ждут более важные дела. Дождавшись, когда большинство сотрудников уйдут на обед, я осторожно прохожу мимо бархатного каната, который разделяет общественное и частное пространство здания суда, стараясь не привлекать к себе внимания, а затем иду по малолюдному коридору к кабинету судьи. Суд напоминает мне маленький городок, где все знают друг друга, но при этом слишком вежливы, чтобы прямо сказать мне, что мое присутствие здесь неуместно.
Я подхожу к двери судьи Милтона и, не постучав, захожу в кабинет. Он, кажется, не слишком удивлен моему появлению, все его внимание приковано к пистолету, который Грэйсин приставил к его виску. Я закрываю за собой дверь и располагаюсь в уютном кожаном кресле перед его столом.
Судья Милтон открывает рот, чтобы что-то сказать мне, но не успевает произнести ни слова, когда Грэйсин толкает его локтем.
– Сейчас вам лучше не говорить, а слушать, – предупреждает он.
– Я вижу, вы меня помните, – говорю я. – Прекрасно, тогда вы, должно быть, знаете, почему я здесь. Я постараюсь сформулировать свою просьбу кратко, поскольку не вижу смысла тратить на вас свое время. С меня будут сняты все подозрения в смерти моего мужа, и вы сделаете все возможное, чтобы процесс прошел без осложнений.
– А если нет?
– Я думаю, нам не следует опускаться до угроз. Вы согласны со мной?
С его лба скатывается капля пота и падает на стол. Я наклоняюсь к нему, не получив ответа на свой вопрос.
– А теперь пора начинать говорить!
Спустя пару часов я выхожу из здания суда и направляюсь к неприметному внедорожнику, который ожидает меня у обочины. Грэйсин встречает меня с распростертыми объятиями и долгим страстным поцелуем, игнорируя вереницу машин позади нас, ожидающих нашего отъезда.
– Теперь ты свободная женщина, – говорит он, прерывая поцелуй, – чем ты собираешься заниматься всю оставшуюся жизнь?
– Отличный вопрос! Есть какие-нибудь идеи?
Он смотрит на меня с таким выражением, от которого у меня внутри все сжимается от волнения.
– О да, у меня есть несколько идей!
– Я уверена, что так и есть, но сначала нам нужно кое-что сделать.
Грэйсин нежно берет мою руку в свою и подносит ее к губам, пока мы пробираемся через плотный поток машин.
– Что же?
– Почему бы мне просто не показать тебе кое-что? – предлагаю я, когда мы подъезжаем к светофору.
Грэйсин заинтересовано смотрит на меня, а я, не раздумывая, достаю из сумочки фотографию и протягиваю ему.
– Что у нас здесь? – спрашивает он с любопытством.
– Сюрприз! – говорю я. – Но, возможно, тебе лучше будет съехать на обочину, чтобы не мешать движению.
– Я люблю сюрпризы, – повинуясь моему указанию, он сворачивает с дороги на пустую парковку.
Если у меня и есть воспоминания, которые мешают мне спать по ночам и заставляют задуматься о том, почему я оказалась именно здесь, то есть и те, которые напоминают мне, почему я должна двигаться вперед и бороться. Во многих из них так или иначе фигурирует Грэйсин, но ни одно никогда не сравнится с этим.
– Тесса, что это? – спрашивает он, хотя мы оба знаем ответ.
– Грэйсин, я не знаю, что ждет нас в будущем, и мне все равно. Единственное, что я точно знаю, – это то, что не могу представить его без тебя. Я так сильно люблю тебя, но даже не думала, что у нас когда-либо снова появится такой шанс. И теперь, когда он наконец-то появился, я очень рада, что это связано с тобой.
Он отрывает взгляд от УЗИ-снимка и спрашивает:
– Ты беременна?
Прежде чем я успеваю ответить, он заключает меня в объятия и прижимает к своей груди.
– У меня нет слов, чтобы выразить свои чувства к тебе, – говорит он. – Но даже если бы они у меня были, их все равно было бы недостаточно.
– Ты счастлив? – спрашиваю я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
– Я в восторге, милая, – он снова целует меня и говорит. – Поехали домой!
Благодарности
Мелиссе. Которая постоянно была рядом. Всегда. Которая терпеливо (или не очень) ждала историю Грэйсина. Которая поддерживала меня с самого первого дня, когда я впервые поделилась с ней этой безумной идеей. Которая внимательно изучала каждую главу, когда я ее завершала, а потом критиковала самым суровым образом. Мелиссе, которая внимательно