— Так зачем вам это, юноша? Если я правильно вас понимаю, вы не стремились к высокому положению, не желали участия в интригах и межродовых распрях. Вы вообще хотели быть обычным витязем, пусть и весьма сильным. Жить полной жизнью, ни в чём не нуждаясь, вот и все ваши устремления. Так что изменилось?
— Скажу больше того, тот факт, что нас с Ольгой обвенчали, для меня ничего не значит. Мне тупо наплевать на таинство венчания. Но так уж вышло, что она стала мне небезразлична. На церковь мне плевать, на неё нет. Хочется жить с ней в мире и покое, но она со мной в неизвестность не отправится. А ещё хочется убить вас и её дедушку. Вот только такие противники мне сейчас не по зубам. И боюсь, когда стану для этого достаточно сильным, вы и сами покинете этот бренный мир. Чего мне не хотелось бы. Я не верю, что вы простите Игоря Всеволодовича. Но и межродовую войну не начнёте. Смею надеяться, что вы возьмётесь лично отомстить за смерть своего любимого внука и вызовете Зарецкого на поединок. Для суда княжеской думы моих доказательств недостаточно, но лично для вас более чем.
— Вся моя жизнь — череда побед и поражений, которые всегда сопровождались потерями. Так с чего ты взял, щ-щенок, что я пойду у тебя на поводу и вызову Зарецкого?
— С того, что если этого не случится, то в «Московских ведомостях» выйдет целый ряд статей о гнусной интриге с Ольгой, но главное, о целом ряде фактов, которые мне стали известны от некоей Тарасовой Марфы Николаевны. Вассалы Зарецких и других родов из партии противников царя сами потребуют от своих князей отмщения, а горячая молодёжь бросится творить глупости. Да и ваши вассалы не останутся в стороне. Чему сторонники царя будут только способствовать. И моя смерть ничего не изменит. Даже мёртвый я заставлю Зарецких и Каменецких рвать друг друга в клочья, а вы будете наблюдать, как угасает величие древних родов.
— Значит, это ты похитил её, — хмыкнул князь.
Вообще-то, я блефовал. Тарасова была в руках у Зарецких, хотя я и имел возможность с ней плотно пообщаться, вызнав много интересного. И если опубликовать всё это, то резонанс выйдет изрядным. А уж если постоянно подогревать новости, во что тут же включится его величество, то оба рода будут просто обречены на кровавое противостояние и ослабление друг друга. Ну дураком будет Иван Четвёртый, если не воспользуется такой возможностью.
Всё это да, но есть один нюанс. В действительности я не могу провернуть подобное. Нет, если бы я встретился с каким-нибудь модным борзописцем и изложил факты ему или вышел на канцелярию его величества, что не является невозможным, то у меня получилось бы. Но я не в состоянии отсрочить этот удар и сделать его своей страховкой на случай смерти. Увы, но таких связей у меня нет.
— Вот только ты слишком молод и глуп. Царю не выгодна усобица. Слишком уж неспокойно на западной границе.
— Государь не сможет предотвратить драку, а потому будет вынужден ускорить события, чтобы разобраться с обеими родами как можно быстрее. И вы понимаете, что я прав. Сразитесь с Игорем Всеволодовичем, и лучше бы вам его убить.
— Почему желаешь смерти именно ему?
— Потому что вы хотели извалять в дерьме внучку вашего врага, он же свою, вина которой была лишь в том, что она искренне полюбила. Так что убейте его и спокойно доживайте свой век.
— А если вы станете расти слишком быстро? — ухмыльнувшись, князь вновь перешёл на «вы».
— Тогда наблюдайте за мной с опаской и просто помните, что когда-нибудь я приду за вами. Устранив же меня, вы откроете ящик Пандоры. Как-то так.
— Молод, умён, хитёр и независим. Это хорошо. Потому что Зарецкие могут рассчитывать только на ваш меч, да и то лишь в случае угрозы вашей семье.
— Вы правильно меня понимаете, ваша светлость.
— Живу давно, видел много. Идите, Никита Григорьевич, и для начала постарайтесь выжить в предстоящем поединке.
— Я постараюсь. И да, в случае моей гибели на ЭТОМ поединке ничего не случится.
— Это-то я понял. Идите уже, — махнул на меня рукой патриарх Каменецких.
Глава 27
Она его за муки полюбила…
— Никита, помнишь, я тебе про бесстыжесть твоей шпаги говорил? — сделав изрядный глоток пива, спросил Дима.
— Помню.
— Так вот, в этот раз, на мой взгляд, ты изрядно перестарался. Этот Рыков, одарённый из крестьян. Не знаю, как там у него с рангом, может, и слабенький, что не редкость, но клинком владеет отменно. У него своя школа фехтования. Я даже не уверен, что твоя способность, если про неё не врут, тут сможет помочь.
— С рангом у него тоже всё в порядке, коль скоро он сумел спеленать восьмирангового змеехвоста и запустить им в меня через портал.
— Так это он?
— Он.
— И чего тогда…
— И как я это докажу? Моё слово против его. Сейчас он на свету, но легко может уйти в тень. Его здесь ничего не держит. Вывезет своих за границу, иди ищи его потом. А я привязан к поместью и заставе. А главное, к Ольге. И потому остаюсь на свету. На песке манежа я имею шанс с ним разобраться, на городской мостовой моя смерть лишь вопрос времени. Причём непродолжительного. В прошлый раз мне тупо повезло.
— Он показал бумагу с твоей подписью относительно усиливающих зелий на быстроту и ловкость.
— Так и есть. Компенсация на мою способность.
— Да он и без неё…
— Знаю. Ты уже повторяешься, — перебил его я и также выпил добрый глоток пива.
Опьянеть или получить похмелье я не боялся. Есть ведь «Восстановление», которое нивелирует весь негатив. Зато парочка кружек поможет нормально уснуть, а не вертеться, словно волчок. Есть такое дело, потряхивает меня. Не то чтобы до медвежьей болезни. Но я ведь не самоубийца.
Рыков