Когда пришла диспетчерская машина, и водитель помог Громову подняться, и забраться в салон состояние его было хуже некуда. Все его планы, задумки, поездка к Тане с Оленькой все казалось, рухнуло. Но когда медсестра заводского травмпункта делала Громову обезболивающий укол, предположила, что, скорее всего перелома нет. И вот теперь это подтвердил врач, передав снимок Громову. Громов, конечно, ничего по снимку не понял – кости они и есть кости, но врачу на слово поверил сразу:
– И как долго будет заживать нога? – спросил он, врача поглядывая на свою опухшую ногу. От подъема стопы практически до колена нога посинела, но болела терпимо. – Когда я смогу ходить?
– Да прямо сейчас, – ответил врач, и добавил: – Но очень осторожно… Я выпишу вам больничный лист на две недели и лучше это время никуда не ходить… Ну или по крайне мере использовать палочку…
«Две недели? Ерунда… – думал Громов, сидя в такси везшего его домой, – А Тане скажу, что неудачно ударился… Только придется к ним ехать на такси или маршрутке…»
Громов решил не рисковать и на своей машине некоторое время не ездить – мало ли, нога до сих пор побаливала и неизвестно сможет ли он ею нажать на педаль. Еще ночью на заводе Громов решил, что не будет оформлять несчастный случай на производстве, о чем так и сказал медсестре травмпункта. Та только пожала плечами – ей же лучше, не нужно оформлять бумаги, а руководству Громов решил сказать, что по семейным обстоятельствам на работу не выйдет день или два, а в это время:
«Все хорошенько обдумаю о структуре управления, и допишу сказку… – решил он, поглядывая в окно. – Уже утро, надо купить палочку, а затем съезжу на работу, ну а вечером поеду к Тане с Оленькой…»
С этими мыслями Громов вышел из такси и расплатился с водителем. Тот хотел помочь ему дойти до лифта, но Громов поблагодарив, отказался. Нога если не спешить и сильно на нее не наступать сносно держала его вес и слегка пружинила.
Дома Громов переоделся и сделал себе крепкий кофе. Затем, найдя в сети адрес медучреждения, где продаются палочки, оформил онлайн заказ и вновь вызвал такси. Пока ждал, допил кофе и, получив СМС, о прибытии машины вышел из квартиры…
На работу Громов, конечно, приехал позже обычного. Прихрамывая и опираясь на палочку, он первым делом направился в свой цех. На все вопросы подчиненных о его хромоте и палочке Громов только отмахивался: – «Неважно, ерунда…»
Убедившись, что в цеху все относительно в порядке – персонал ушел на восстановление последствий ночного инцидента, Громов позвонил в приемную Стрегуляева. Но ему никто не ответил:
«Странно… – думал Громов, набирая Боксенова, – в это время она же всегда на своем месте…»
– Алле Женижбек? – Громов так назвал в шутку Женю Боксенова за его слегка восточную внешность. – Что у нас происходит? Не в курсе? Я слегка задержался и опоздал на работу…
– А я откуда знаю, – отвечал Боксенов. – Это у тебя надо спросить… Ты же приближенный директора…
– Блин Женек, – серьезно произнес Громов. – Прекращай… Это уже не смешно… Я такой же приближенный как и ты и любой другой… – Громову была нужна информация и поэтому он старался говорить спокойно. – Слушай, я слегка приболел, и опоздал… Совещание, было?
– Не было, – бросил Боксенов. – Вообще ничего не было… Маурьев говорит что Стрегуляева с утра вызвали к техническому директору и он пока еще не возвращался… А что? Ты что-то знаешь?
– Никому не скажешь? – спросил его Громов. Он решил рассказать Боксенову о предполагаемом назначении директора. Начальник цеха спецгазов был, в сущности, не плохим парнем вот только ехидным и скользким. Но Громову с ним еще работать, поэтому он ничего плохого не видел в том, чтобы поделится с Боксеновым информацией.
– Не-ет, Стас! – тут же отозвался Боксенов. – Ты же знаешь, я секреты хранить умею…
– Короче, – заговорщицки произнес Громов и ухмыльнулся, представляя Боксенова прижимающего к уху телефон в ожидании острых новостей. – Думаю, что Стрегуляев станет советником технического директора, а главным энергетиком наш главный инженер, после того как выйдет из отпуска после больничного конечно…
– Да ладно! Ты-то откуда знаешь? – недоверие сквозило в словах Боксенова. Он сопел в трубку и видимо ждал продолжения.
– Не хочешь, не верь, – с безразличием произнес Громов. – Но если все будет, как я сказал, то будешь должен…
Закончив разговор Громов, сосредоточился на работе. Зная по опыту, что за структурными изменениями всегда следуют внесения изменений в действующие Положения и Должностные инструкции, Громов засел в своем кабинете и посвятил рабочий день этой работе. В результате время пролетело быстро, Громов даже Тане позвонил всего лишь один раз, так как хотел завершить все за один день. Распечатав документы Громов, позвонил диспетчеру, и пока стуча палкой, спускался по ступенькам, вызванная машина приехала. Доехав на ней до блоков заводоуправления, Громов отнес документы в главную бухгалтерию на проверку. Когда возвращался, неожиданно встретил в коридоре Стрегуляева:
– Борис Иванович приветствую, – поздоровался с бывшим директором Громов. – Поздравляю Вас с назначением советником! – произнес Громов и понял что проговорился. Скорее всего, Стрегуляев только что вышел от технического директора и новость о назначении в принципе никто знать не мог. Но было поздно, Стрегуляев внимательно посмотрел на Громова своим острым взглядом, словно увидел впервые, но сказал совсем другое:
– Добрый день Станислав Анатольевич, что с вашей ногой?
– А-а… – махнул рукой Громов. – Превратности судьбы, ничего страшного…
– Ну-ну, – странным тоном произнес Стребуляев. – Мы сами кузнецы своей судьбы…
– Да нет же, – натянуто улыбнулся Громов. Ему почему-то не понравился тон Стрегуляева. – Говорят кузнецы счастья…
– Да? – переспросил Стрегуляев. – Думаю, что разницы нет… До свидания Станислав Анатольевич… – попрощался с Громовым бывший директор но уже советник технического директора. – Берегите себя…
– Спасибо, – успел вставить Громов, но Стрегуляев не смотря на свой солидный возраст, стремительно пошел по коридору. Поговаривали, что он до сих пор бегает в роще возле своего дома, и это продолжается уже около сорока лет. Так ли это или нет, но Стрегуляев всегда выглядел спортивно, с прямой осанкой – настоящий руководитель образца позднего Советского периода по иронию судьбы не потерявшийся в современном мире и достойно встречавший все удары Судьбы…
– Да, Судьба… – вполголоса произнес Громов, выходя на улицу. – Похоже, он намекал на мой отказ… Видимо, нас ждет что-то интересное…
Вернувшись в цех Громов, выслушал доклады подчиненных о проделанной работе, и восстановлении аварийной ячейки, сам доложил о работе сменному диспетчеру,