Жена прижалась к нему сзади, обхватив руками живот. Но тело уже не обдавало жаром, оно стало прохладным, приносящим нежность. Аделина снова принялась его ласкать, и стала шептать:
— Тут себя жалеть нельзя, как и ты себя не жалеешь, и на палубу броненосца первым лезешь. Ты адмирал, и тебе не обязательно так рисковать. Но ты знаешь что делать, имеешь опыт, а твои офицеры не могут — вот и учишь их на своем примере. Так и я — прочитала про тропические заболевания, расспросила докторов, а они сами мало что знают. И поняла, что самой надо учиться, и врачом становится, как и другим сеньоритам, что мечтают и желают пользу родине принести делом.
— Потому я и приказал целый класс набрать, и на врачей готовить, а не только акушерскому делу и «женским болезням», — спокойно произнес Алехандро, прижав пальчики жены своими ладонями. — Пока еще в университете раскачаются, да кадры подготовят, сколько времени пройдет. А военное училище вот оно, под рукою, все есть, да и болтать много не будут, прекрасно понимают, что нужно держать язык за зубами. На каждый корабль два врача нужно с фельдшером, да еще береговой госпиталь — это добрая сотня подготовленных специалистов. А в армию сколько нужно, а по городам и селениям — мы с Лопесом подсчитали потребность в медицинских работниках не менее двух тысяч человек. А когда действовать надлежит спешно, тут без концентрации усилий всего государства не обойтись.
Мартинес только вздохнул — тут, за что не возьмись, все нужно и необходимо. Но есть жирный такой плюс — поголовная грамотность населения, над внедрением которой приложили усилия и «Доктор» и покойный толстяк Лопес-старший. Их достижения налицо — ни одна страна в мире подобным похвастаться не могла. И когда учеба станет приоритетом, а среднее, а то и высшее образование всеобщим и обязательным, то страна со временем, не таким и долгим, взрастит собственные кадры, одни из лучших в мире. И так понятно, что парагвайский «учитель» позволил стране шесть лет сопротивляться интервентам, но сейчас пришли другие времена, не поражение, а достигнута победа, и уже получен сумасшедший толчок развитию.
— Главное — междоусобных войн избежать в дальнейшем, и чтобы тихоокеанская война не получила «числительное». А испанцев мы на Филиппины выпроводим, и скоро — Такер поведет пять броненосцев, и в войну Боливия вступит, и мы, и чилийцы. Колонизаторам нужно наглядный урок дать, чтобы их все возрастающие аппетиты урезонить костью в горле.
Он попытался пошутить, но почувствовал, как дрогнули пальчики женушки. Аделина хорошо знала, что может произойти в мире — исторической информации хватало с избытком, он собирал знания впрок. Ведь не знаешь, сколько придется прожить без интернета, а тут бездна всевозможной информации, мозг, как и желудок должен получать «питание» постоянно.
— Тебе здесь найдется много дел, мой президент, чтобы плавать по океанам. Лучше мной займись, у меня как раз благоприятные дни.
Жена жарко задышала ему в спину, и стала тискать его с такой неистовой страстью, что он еще раз мысленно поблагодарил тот водопад, что «вынес» его в прошлое, в этот новый мир, который, возможно, станет другим, ведь первый результат уже получен…
Еще раз приведем карту Латинской Америке в середине 1860-х годов. Огромная территория толком не освоена, «белых пятен» многовато, людей проживает мало, зато ресурсов достаточно, даже сверх меры, как и дешевого сырья. Но тут вовремя в европейских странах начались революции и в Новый Свет хлынули переселенцы в поисках лучшей доли. Да и «великие державы» прибегли к колонизации, пусть и «скрытой» в отношении вроде бы заселенных потомками конкистадоров, испанцев и португальцев — опутать всех долгами на много лет вперед. А чтобы в них продажные политики влезли, и вовлекли свои народы, необходимо было начать внутренние войны за «передел» территорий…
ПОСЛЕСЛОВИЕ
— Наворотил дел, и что интересно — до сих пор жив. Хотя сколько покушений пережил столько, Что сразу и не подсчитаешь…
Алехандро сидел в кресле, ноги были прикрыты пледом — все же возраст брал свое, три четверти века исполнилось, для местных жителей очень почтенный возраст, недаром его именуют «отец народа». Вот так и дожил до легенды при жизни, став третьим президентом Парагвая, фактически пожизненным — тут уход на пенсию не практикуется для руководителей государства, а также генералов и адмиралов, служат, пока есть силы. Да и пенсия положена только от государства, подавляющее большинство жителей даже понятия о таковой не имеют. О стариках, кто трудиться не может, заботятся дети и внуки, а потому семьи большие, и родичи живут сплоченно, прекрасно понимая, что только объединенными усилиями можно изменить и превозмочь жизненные сложности и трудности. Он сейчас вроде патриарха не только многочисленного клана Лопесов, но и всего народа Парагвая. Хотя, если подумать, то и всего «Боливарианского союза», как ни странно, вполне процветающего объединения, в котором после той злополучной войны начисто прекратились внутренние междоусобицы, пусть не сразу, но все же прекратились — тут надо отдать должное тестю, маршал Лопес во многих случаях проявлял железную хватку. И крови дон Франциско совершенно не боялся, потому, наверное, и дожил до солидных шестидесяти семи лет, и скончался в собственной кровати — все же доконали болезни. Но вот его бывшие противники к тому времени были давно на небесах, сдавая отчеты о греховной жизни ангелам — с врагами лучше не церемонится, и поступать с ними также, как они с тобой планировали, тут не до сопливого гуманизма.
— Ты как себя чувствуешь, мой хороший?
Женушка как всегда неожиданно подошла сзади, обняла, приласкала, поцеловала в ухо. Последнее время она все чаще и чаще стала пользоваться моментом, чтобы показать свою любовь. Только его ведь не обманешь, он ведь по этим прикосновениям давно понимает, что «личный врач» постоянно проверяет его физическое состояние, а вот сердцебиение вообще держит под неусыпным контролем. Но не обижался, наоборот, каждый раз старался показать свою любовь, и от его прикосновений эта статная красивая женщина буквально «расцветала», глаза начинали искриться, а на губах появлялась загадочная улыбка, до сих пор будоражащая кровь. А ведь ей поклоняются не меньше, чем ему, а женщины от Тихого до Атлантического океана чуть ли не боготворят. Да и ученые мужи с профессорскими званиями учтиво раскланиваются первыми, а как иначе, если она понимает куда больше