— Госпожа Ротши, — зажмурив глаза и принявшись остервенело тереть переносицу, чтобы взять небольшую паузу для раздумий, заговорил третий член небольшого совета, собранного по его же инициативе. Глава Земной Конфедерации Ямамото Сайто. — И господин Сингх. Вы, несомненно, являетесь выдающимися учёными. Одними из немногих, кому Федерация может доверить заниматься столь важным вопросом, как знания и технологии, полученные от давно исчезнувшей цивилизации. Я пригласил вас, чтобы услышать, как далеко вы смогли продвинуться в изучении технологий цивилизации Та’ар, а вместо этого уже больше часа выслушиваю совершенно бестолковые споры.
Ямамото замолчал и встал из-за своего стола, чтобы подойти к окну, за которым открывался вид на величественную статую человека, несущего в руках атом. Элементарную частицу, позволившую человечеству шагнуть в космос. Голова статуи была запрокинута, а взгляд устремлён на самую яркую звезду, которую можно было увидеть практически из любой точки планеты. Эта статуя была создана задолго до того, как были найдены руины Та’ар на неприметной планете в системе Сириус. Той самой, куда был устремлён взгляд этого символа безграничных стремлений человечества к новым мирам. Невероятное совпадение, в которое Ямамото не верил.
Людям было суждено найти эту планету и познакомиться с наследием Та’ар. Поставить технологии древней цивилизации на службу человечеству. Совершить очередной скачок в развитии цивилизации. Не достигнув уровня развития цивилизации второго типа, перепрыгнуть сразу к третьему.
Всё это было возможно благодаря уникальным квазиразумным элементарным частицам, которые смогли открыть и поставить себе на службу учёные цивилизации Та’ар. И Ямамото было совершенно без разницы, насколько сильно они отличались от людей. Его интересовало лишь одно — сможет ли человечество справиться с этими частицами или нет?
Учёные сидели молча, наблюдая за главой Федерации. Миниатюрный темноволосый мужчина, чьи предки были выходцами с крошечных островов, расположенных посреди океана на старой земле. Боевой офицер. Адмирал, командующий флотом, положившим конец распрям среди человечества и объединившим все разрозненные государства. Некоторые представляли всего одну планету, а некоторые занимали десятки звёздных систем.
Он привык, что подчинённые выполняют все его команды, отвечают чётко и не пытаются юлить, уходя от ответа или скидывая ответственность на своего оппонента. Но подобное было возможно только среди военных. Гражданским, а в особенности учёным, были плохо знакомы железная дисциплина и субординация.
Но Ямамото прекрасно понимал, что не стоит требовать этого от людей, которые не имеют отношения к армии. И поэтому он ещё немного постоял, полностью усмирив начавшую подниматься бурю, и вернулся к учёным.
— Господин Сингх, — начал глава Федерации. — Вы должны были дать ответ на вопрос: смогут ли люди, используя технологии цивилизации Та’ар, обуздать новые элементарные частицы и поставить их себе на службу?
— Именно это я и пытаюсь сделать с начала нашего совещания, — возмутился учёный, всплеснув руками. — Но, видимо, вы абсолютно не слышите моих доводов.
— Очень хорошо слышу, профессор. Но хотелось бы услышать это без всех научных терминов, которые вы так активно используете, и пространных размышлений, что порой заводят вас слишком далеко от темы разговора. Просто скажите: да или нет?
Профессор Сингх нахмурился и бросил злобный взгляд на своего оппонента. Женщина лишь улыбнулась ему, умудрившись вложить в улыбку столько презрения, что пробрало даже Ямамото, а профессор и вовсе сжал кулаки, словно собирался броситься в драку. Но вместо этого он стиснул зубы, так что на довольно круглом лице проступили желваки, после чего тяжело вздохнул и выдал коротко:
— Да.
— Мой отдел уже подготовил все необходимые расчёты. Произвёл прогнозирование и смоделировал несколько вариантов, по которым может пойти изучение Та’ар-частиц, — воодушевилась Елизабет. Она коснулась голобраслета на своём запястье, и над столом президента возникли три проекции подготовленных материалов.
Три проекта, каждый из которых имел своё название. В центре значился документ под названием «Проект Творец».
* * *
Из сна меня выдернул странный скрежет, который точно не мог сулить ничего хорошего. Особенно, когда ты останавливаешься на заброшенной стоянке охотников. А ни чем другим это место просто не могло быть. Звери точно не станут сооружать укрытие в ледяных скалах, протаскивать сюда выделанные шкуры ледяных буйволов и оставлять припасы. Правда, они лежат здесь уже очень давно, что было прекрасно видно по слою льда, покрывавшему припасы. Но Гея мне помогла настроить мощность импульсника, и поэтому я лег спать сытым и почти довольным, даже не истратив запаса рационов колониста.
Добраться до Закатного с восьмью сотнями Та’ар не вышло. Я смог пролететь примерно треть расстояния, после чего пришлось искать место, где можно было отдохнуть и восстановить немного Та’ар. Выбрал ближайшие ледяные нагромождения и наткнулся здесь на эту стоянку.
— Прошло шесть часов с того момента, как ты заснул, — сообщила Гея, появившись передо мной, полностью закутанная в накидку из меха белого уруса, самого опасного наземного хищника Гело.
Кроха была закутана в меха с головой, был виден лишь её носик. Я же, после того как стал владеющим, перестал ощущать холод и спокойно обходился без тепляка. Настоя, изготавливаемого из ледяных лепестков — самого распространённого на Гело растения. Пары глотков этого раствора хватало, чтобы три дня не бояться переохлаждения и обморожения. Самое востребованное средство на Гело. И, глядя сейчас на Гею, мне захотелось напоить её им.
— Что ты так смотришь? Да, мне холодно. Оказывается, даже та’ар-интеллект способен замёрзнуть в столь экстремальных условиях. Командование орбитальной крепостью, решившее заселить этот континент, настоящие монстры.
Жалобу Геи прервал очередной скрежет. Словно лёд разрывали изнутри. От этого звука кроха, закутанная в меха, передёрнулась, и даже её носик исчез. На расстоянии вытянутой руки от меня висел меховой комок, от которого исходили волны недовольства.
Поймал себя на мысли, что с момента нашего первого знакомства Гея сильно изменилась. Если вначале она была машиной, программой, которая выполняет заложенные в неё алгоритмы с небольшой свободой действий, то сейчас, с каждым новым днём, она становится всё больше похожа на человека. Начинает проявлять эмоции, пытается шутить, и лишь в экстремальных ситуациях вновь превращается в машину.
— Есть предположения, кто это может быть? — спросил я после очередного скрежета, на этот раз совсем рядом с моим убежищем.
— Понятия не имею. В моей базе данных нет информации о флоре и фауне этой планеты. Спутник доживает свои последние дни и ничего не