1) ростом классовой поляризации, увеличением социальной дистанции, социального разрыва между крайними его полюсами – наиболее богатой и могущественной частью монополистической буржуазии и пролетариатом (а также и основной массой всех трудящихся), что обусловливает рост общей социальной напряженности, а также консолидацию общественного протеста и возмущения всех демократических сил против господствующей верхушки;
2) ростом дифференцированности, т.е. усложнением социально-классовой структуры, увеличением ее дробности и многослойности. И это обстоятельство делает необходимым – при выработке коммунистами стратегии союзов – тщательно и тонко учитывать специфику интересов разнообразных слоев и в соответствии с этой широкой палитрой социальных интересов строить разветвленную и многоплановую систему социальных и политических союзов.
Кто же конкретно может выступать в качестве союзника пролетариата в революционной борьбе сегодня, в какой степени и на каких условиях?
Ответ на этот вопрос предполагает не только учет изменений, происшедших в социальной структуре капиталистического общества за последние десятилетия, но и ясное различение стадий, этапов в революционном переходе от капитализма к социализму, характерном для нынешнего периода глубоких демократических преобразований («демократического поворота», «демократического сдвига», «антимонополистической демократии», как он обозначается в документах различных компартий) и непосредственной борьбы за социализм.
На стадии «демократического поворота», антимонополистической борьбы пролетариат ставит перед собой задачу сплотить и поднять на борьбу против крупнейших монополистических собственников (держащих основные нити экономического и политического господства) все социальные силы, которые в той или иной степени страдают от этого господства.
Какие же это силы и какую роль они могут играть в антимонополистической борьбе?
Если говорить о группах и слоях класса буржуазии, то здесь, разумеется, пролетариат не сможет найти серьезных и долговременных союзников. Однако увеличение разрыва и напряженности в отношениях между крупнейшими монополистами и средней немопонолистической буржуазией (связанное, в частности, с возрастанием величины первоначального капитала, необходимого для создания крупных современных монополий, и уменьшением в силу этого возможности перехода средних капиталистов в ряды крупнейших) – это противоречие (принимающее подчас весьма острые формы) не может не использовать рабочий класс. Вот почему многие компартии развитых капиталистических стран ставят задачу нахождения форм сотрудничества с буржуазными немонополистическими слоями в рамках антимонополистической борьбы или хотя бы обеспечения нейтрализации этих слоев.
Иногда довольно значительно обостряются противоречия и между группами крупнейшей буржуазии – между монополистическими собственниками, этой наиболее реакционной частью буржуазного класса, и слоем высших менеджеров, управляющих, склонных к более осторожной и более реалистической политике. И в этом случае рабочий класс в полном соответствии с союзнической стратегией ленинизма не может отказываться от
«использования противоречия интересов (хотя бы временного) между врагами, от соглашательства и компромиссов с возможными (хотя бы временными, непрочными, шаткими, условными) союзниками…»[11].
В современных условиях процессы дифференциации сил внутри буржуазного класса усиливаются и тем самым увеличиваются возможности демократических групп способствовать тому, чтобы
«все враждебные нам классовые силы достаточно запутались, достаточно передрались друг с другом, достаточно обессилили себя борьбой, которая им не по силам…»[12].
Но разумеется, устойчивым и перспективным союзником рабочего класса в антимонополистической борьбе могут выступать лишь средние слои[13].
Современные средние слои представляют собой сложный конгломерат различных социальных групп. Разрабатывая систему союзов рабочего класса, коммунистические партии стремятся к тщательному учету специфики интересов этих групп, тех изменений, которые происходят в них в последнее время. В частности, они обращают внимание на серьезные сдвиги в структуре и социальном бытии так называемых традиционных средних слоев (к которым относят опирающихся на частную собственность городскую мелкую буржуазию и основную массу крестьянства), на резкое возрастание роли и значения «новых средних слоев» (куда включают работающих по найму служащих, значительную часть интеллигенции, представителей административно-управленческого персонала).
Рабочий класс и «традиционные средние слои».
Исторические судьбы городской и сельской мелкой буржуазии (составляющей «традиционные средние слои») в развитых капиталистических странах различны.
Что касается сельской мелкой буржуазии, крестьянства в первую очередь, то их численность падает. В западноевропейских странах в 1950 г. насчитывалось 23,2 млн. крестьян и фермеров, в 1960 г. – 20,7 млн., в 1980 г. – 14 млн., в США – соответственно 5,2, 3,5 и 2,0 млн. человек[14]. Современное крестьянство по своей численности значительно уступает пролетариату (в Западной Европе сегодня около 100 млн. рабочих!), а в ряде стран уступает и городской мелкой буржуазии, а также и «новым средним слоям».
Это побуждает некоторых политиков заявлять, что в нынешних условиях союз рабочего класса с крестьянством, который в прежних программах революционеров занимал центральное место, становится малосущественной деталью в общей системе союзов пролетариата и что думать иначе – значит быть безнадежным догматиком, не замечающим новизны ситуации.
Бесспорно, что союз с крестьянством в стратегии рабочего класса современных капиталистических стран уже не может играть ту доминирующую роль, как это было пять – семь десятилетий тому назад. И все-таки считать его создание маловажной, третьестепенной задачей – значит допустить серьезную ошибку.
Во-первых, надо отдавать себе отчет в том, что в ряде капиталистических стран (Испания, Италия, Греция, Португалия и др.) крестьянство остается массовым социальным образованием. Не случайно в программных документах практически всех компартий капиталистических стран присутствуют требования по аграрному вопросу. (Французская компартия в 1972 г. приняла даже специальное обращение «К крестьянам Франции»; общенациональные, коммунальные и зональные аграрные конференции регулярно проводит Итальянская компартия; большую работу проводят испанские коммунисты по созданию «крестьянских комиссий», выступающих с требованием демократической аграрной реформы; значительную роль аграрный вопрос играет в деятельности Коммунистической партии Португалии.)
Во-вторых, надо принять во внимание и новые моменты другого рода – те, которые обусловливают не снижение значения союза рабочего класса и крестьянства, но в чем-то его повышение, которые сообщают этому союзу дополнительный импульс, делают его в некоторых аспектах даже более важным, чем прежде.
Так, следует обратить внимание на то обстоятельство, что в современных условиях классовой борьбы крестьянство приобретает новое качество. Главное изменение в социальной роли крестьянства в целом состоит в его дальнейшем превращении из силы антифеодальной, антилатифундистской в антимонополистическую. Это обусловлено растущим подчинением сельскохозяйственного производства монополистическому капиталу, усилением прямой и косвенной эксплуатации деревни городом через контролируемые крупным капиталом кредиты, снабжение техникой и удобрениями, сбыт сельскохозяйственной продукции и т.п. Эта качественно новая направленность крестьянского движения в развитых капиталистических странах расширяет возможность создания союза рабочего класса и крестьянства на антимонополистической основе, позволяет придать этому союзу особую прочность и перспективность.
И еще один аспект союза рабочего класса и крестьянства, который имеет сегодня даже гораздо большее, чем прежде, значение. Речь идет о союзе на международной арене между рабочим классом развитых капиталистических стран и революционно-демократическим, национально-освободительным движением, массовую базу