О степени «добросовестности» идейных противников, обвиняющих Ленина в грехах бакунизма и бланкизма, можно судить по тому, как «не замечают» они постоянную, проходящую красной нитью через ленинские работы, прямую критику народнических партий, главная беда которых, по словам Ленина, как раз и состояла в том, что они
«не умели или не могли неразрывно связать своего движения с классовой борьбой внутри развивающегося капиталистического общества»[44].
Народническому, бланкистскому пониманию партии как узкой организации заговорщиков Ленин противопоставляет концепцию, согласно которой партия рассматривается как авангард рабочего класса, всех трудящихся, как организация, призванная просвещать, организовывать и поднимать на борьбу с эксплуататорами весь пролетариат, всех угнетенных. И во всей своей практической деятельности, на всех этапах революционного движения возглавляемая Лениным большевистская партия руководствовалась следующим принципом:
«Чтобы не на словах только стать партией масс, мы должны к участию во всех партийных делах привлекать все более и более широкие массы…»[45]
Как можно приписывать Ленину бланкистские идеи, когда самую глубокую суть партии вождь большевиков видел в соединении научного социализма с массовым рабочим движением. Ленинская партия является воплощением и олицетворением этого единства.
Быть партией революции, быть партией масс – эти задачи обусловливают и ее внутреннее построение: партии, побеждающей в революции, надо быть сплоченной и дисциплинированной – централистской партией, но, чтобы побеждающая в революции партия оставалась партией масс, она должна быть в высшей степени демократической партией. Органическое сплетение единства централизма и демократии и составляет еще одну существенную особенность организации коммунистов. Такое единство получило название «принципа демократического централизма».
«Идея централизма» стала чертой, пронизывающей всю организационную структуру ленинской большевистской партии. Она означала, что вся ее работа строится на основе единой программы и единого устава, что руководство осуществляется из единого центра, которым является съезд партии, а в промежутках между съездами – Центральный Комитет, что в партии меньшинство подчиняется большинству, а низшие организации – высшим.
Централизм в партийной организации – важная основа ее мобильности, боевитости. Но данный принцип, как подчеркивал Ленин, только тогда будет условием действительных успехов, когда будет органически сливаться с демократизмом.
Мартов и его единомышленники на II съезде партии, пытаясь скомпрометировать ленинские идеи, говорили, что они ведут к «гипертрофии централизма», к превращению партийного центра в орган, имеющий
«неограниченную власть, право неограниченного вмешательства во все»,
к превращению низших организаций в марионеток, которым будет предоставлено
«одно лишь право – повиноваться безропотно тому, что будет приказано свыше»[46].
Из этих цитат, кстати, видно, что современные теоретики буржуазии и оппортунизма лишь перепевают те обвинения, которые оппортунисты давно прошедшего времени выдвигали против Ленина.
Что ответить на это?
Спору нет, партии, построенные по «казарменному» типу и называющие себя при этом «пролетарскими» и «марксистско-ленинскими», существовали и существуют. Но дело в том, что имя марксистов-ленинцев они присваивают себе совершенно незаконно. Ленинские идеи построения партии не имеют ничего общего с концепцией бюрократического централизма, превращающего пролетарскую организацию в полувоенную казарму.
Ленин призывал делать все для максимально возможного осуществления демократических принципов: гласности, выборности, подотчетности верхов низам, коллективности руководства и т.д.
Принцип гласности Ленин считал одним из центральных и важнейших принципов демократизма, ставил его на первое место:
«Без гласности смешно было бы говорить о демократизме…»[47]
Причем – и это следует особенно подчеркнуть – Ленин говорит о
«такой гласности, которая не ограничивалась бы членами организации»[48],
т.е. когда вся работа партии ведется открыто, перед глазами всего рабочего класса, всех трудящихся, всего народа.
Даже в условиях глубокого подполья и в тяжелейших условиях нелегальной деятельности Ленин проводил гигантскую работу по регулярному созыву съездов партии. Этому предшествовала интенсивная и весьма широкая (по меркам подполья) теоретическая дискуссия: в ячейках, комитетах, нелегальных печатных изданиях члены партии обсуждали материалы к съезду, выясняли различия во мнениях партийных групп и руководителей по вопросам стратегии и тактики, определяли свою позицию. В процессе такого обсуждения росла сознательность партийных рядов, крепли единство и сплоченность партии.
Ленин, к сведению наших идейных противников, не только не стремился «зажать рот» своим оппонентам, но, напротив, часто настаивал, чтобы они обстоятельно и открыто излагали свои взгляды, чтобы с ними могли познакомиться и выработать к ним сознательное отношение все члены партии. Когда, например, А.А. Богданов и его единомышленники в партии начали «в кулуарах» выдвигать обвинения против большевизма, Ленин, обращаясь к ним, писал:
«…скажите это поскорее открыто в печати, перед лицом всей партии и всей большевистской фракции, тогда мы получим возможность еще раз разоблачить истинный смысл вашей „революционности“…»[49]
Ленин постоянно подчеркивал, что только победа в открытом бою с противниками, при участии всех членов партии укрепляет идейную и организационную силу партийных рядов.
Весьма характерно, что в качестве главного средства создания партии Ленин избрал массовую партийную газету – «Искру». Сам этот выбор знаменателен: процесс выработки партийной программы, уставных норм, сплочение кружков и ячеек проходит не по команде какого-нибудь таинственного и мало кому известного «центрального комитета», а на глазах у всех революционеров. Газета – олицетворение и воплощение гласности – была фундаментом создания партии.
Самое серьезное значение придавал Ленин и другому «признаку демократизма» – выборности. Он обращал при этом внимание на то, чтобы (в идеале) члены партии во всей полноте знали возможности кандидатов на руководящие посты в партии. Келейности мартовцев, стремившихся формировать центральные органы за спинами членов партии, даже делегатов съезда и вносивших в создание руководящих органов дух элитарности, высокомерно-презрительного отношения к мнению «низов», Ленин противопоставлял дух партийности: ответственность избранных перед широкими партийными массами, подотчетность им; оценку кандидата по его делам, известным не узкому кругу лиц, а всей партии, когда
«все знают, что такой-то политический деятель начал с того-то, пережил такую-то эволюцию, проявил себя в минуту жизни трудную так-то, отличается вообще такими-то качествами, – и потому, естественно, такого деятеля могут с знанием дела выбирать или не выбирать на известную партийную должность все члены партии»[50].
Заключенное в принципе демократического централизма богатство внутрипартийных отношений все более полно выявляется практикой современного коммунистического движения.
«Демократический централизм, – отмечалось в резолюции XXIV съезда Французской коммунистической партии, – позволяет каждому коммунисту полноценно участвовать в жизни партии и в ее коллективных решениях, а партии