— Лиза? — голос Димы звучит непривычно высоко. — Какого хрена ты тут делаешь? Ты должна быть в больнице!
Из меня рвётся много мыслей на этот счёт, но я предпочитаю оставить их при себе. Нужно беречь силы. Смотрю на мужа, а перед глазами его нежная улыбка, когда он вваливается в мою палату с очередным букетом разноцветной гипсофилы. Потом на Нику и выбираю вопрос:
— Почему?
— Ты правда не понимаешь? — хмыкает Ника. — Не знала, что моя любимая подруга, которая уговаривала полететь в Париж, когда я выздоровею, умеет говорить таким едким голосом.
Киваю. Не понимаю. Дима садится и сжимает виски пальцами. Молчит. Хоть бы ляпнул банальную фразу про то, что сейчас всё объяснит, и я не так поняла.
— Не разводи драму, Лизка, — закатывает глаза Ника. — Тебе осталось-то, всего ничего. А мы молодые, здоровые и хотим жить настоящим, понимаешь?
Это всё какой-то сюрреализм… А как же цветы? Париж?
Господи, может сон? Лежу под капельницей и ничего это нет? Я будто на каких-то незнакомцев смотрю, и их образы никак не вяжутся с моими близкими. Это же просто не могут быть они. Так?
— Таксист… — неожиданно вспоминаю я и поднимаюсь. — Я же обещала…
Путь обратно по коридору я проделываю практически на ощупь. В глазах темно, сердце жжёт, но всё остальное тело… такое чувство, что оно больше мне не принадлежит.
— Это сон. Просто сон, — повторяю себе, стараясь не обращать внимания на голоса в комнате.
— Ну и к лучшему, — фыркает Ника. — Просто разведёшься с ней и дело с концом!
— Ты хоть представляешь, сколько возни будет? Документы, делёжка имущества. Квартира-то ей в наследство осталась.
— Ну и что⁈ Сколько мы уже ждём, а она всё не помирает! Ты говорил, там недолго осталось!
Ноги всё же подводят, и я, оступившись, падаю. Висок обжигает холодом, в глазах резко темнеет и я проваливаюсь в пустоту.
Боль пронзает каждую клеточку тела, но после затяжной болезни она становится верной спутницей. Куда больнее — сюжет моего кошмара. Дима и Ника, обсуждающие то, сколько проблем им принесёт необходимость развестись со мной.
В чём-то я его понимаю, мне сейчас хватает проблем и без всех этих проблем с делением дивана. Хотя после того, что я увидела, пусть забирает грёбаный диван.
Проклятье, как же не вовремя, а? Точно в разгар сложного лечения, когда мне хочется на ручки и жаловаться на несправедливость жизни, эти двое вонзают мне нож в спину. Я сейчас вообще не в настроении быть сильной…
Квартира мне осталась, ага. То-то я удивилась, когда он начал предлагать продать её, и перебраться в другое место. На какое-то время меня это даже вдохновило — захотелось перемен, бегать, выбирать шторы и новые тарелочки.
Я-то думала, он пытается отвлечь меня, дать какую-то цель, чтобы бороться было легче, а он…
Просто хотел прибрать к рукам часть имеющегося у меня… Вернее последнее, что осталось, после того как исчерпались счета на моё лечение. Теперь только и оставалось, квартиру продать. Больше брать нечего.
Бедные несчастные, как же пострадать-то им придётся. Я прям расплачусь сейчас! Если это всё же не сон, хочу развестись с ним поскорее!
Перед глазами плавают цветные пятна. Я стараюсь дышать коротко, привыкла, что так боль меньше ощущается. Наконец, зрение перестаёт сходить с ума, и я понимаю, что лежу, глядя в потолок. Незнакомый только. Во всяком случае, это точно не моя палата, в ней я уже каждую трещинку запомнила.
Тогда где я? И тот сон… с Димой и Никой. Это же был просто сон, да? Я не выписывалась из больницы, не ехала домой на такси с разряженным телефоном… Господи, я же таксисту не заплатила!
Слева доносится звук приближающихся шагов. Я поворачиваю голову и вижу, как в комнату входит незнакомец в костюме, напоминающем военную одежду в каком-нибудь историческом кино. Тёмные волосы присобраны на затылке, но несколько непослушных прядей всё же вырываются по бокам. Его лицо я бы не задумываясь поместила на обложку любого журнала, сдержанная мужская красота заставляет сердечко сбиться с привычного ритма, и я на миг забываю о том, что замужем.
А вообще, Дима сам виноват. Мне такой жуткий сон про него и Нику приснился! Имею полное право любоваться красивыми мужиками.
— Поднимайся, Элизабет, — губы гостя растягиваются в улыбку, которая почему-то кажется опасной. — Время получать то, что ты хотела.
Я недоумённо свожу брови. А чего я хотела? Его телефончик?
Впрочем, нет. Я бы хотела результаты анализов, в которых будет написано, что я здорова. Это их он принёс?
Красавец подходит к кровати, на которой я лежу, и бросает на мой живот папку. Я с трудом поднимаюсь, чувствуя, как ломит всё тело. Суставы, кажется, вот-вот заскрипят, будто старые дверные петли.
— Что это? — спрашиваю я, борясь с непослушными пальцами.
— Документы о разводе, разумеется, — хмыкает мужчина. — Хотела, чтобы всё было быстро? Я всё устроил. Можешь катиться на все четыре стороны.
Мы?.. Не я и Дима, а… мы вот с этим реконструктором?
Глава 3
— Это шутка такая? — недоумеваю я.
Реальность смешивается и перепутывается в моей голове. Может это ещё один сон? Вот только…
Если в случае с Димой и Никой я ещё могу, пусть с недовольством признать, что моё состояние не способствует развитию и укреплению наших отношений, то в то, что я могу быть женой такого красавца — очень вряд ли. Разве что в мечтах. Или во сне. Признавать неприятно, но я предпочитаю трезво смотреть на вещи.
— Разве я когда-нибудь шутил, Элизабет? — зло ухмыляется мой, по всей видимости, бывший муж. — За кого ты меня принимаешь?
За красивый глюк. Который к тому же обращается ко мне необычной вариацией имени. Странно, но мне нравится.
Обалдеть. Меня чем-то накачали? Что происходит?
— Мне кажется… вы меня с кем-то путаете.
Красавец смеётся.
Пока я пытаюсь построить мысли в правильном порядке, мужчина наклоняется и помогает мне раскрыть парку. Лёгкие наполняются приятным очень мужским запахом, в котором я угадываю ноты шафрана, кожи и, вроде бы перца.
— И раз уж ты не умеешь держать свой язычок за зубами, я научу тебя за ним следить. По