Рука, покрасневшая от холода, сжимается в кулак.
Всё правильно. Он размышлял об этом который час. И больше последним Глеб не будет. По крайней мере не из-за своей медлительности или нерешительности, точно.
Он всё решил. А дальше уже будь, что будет!
Глава 26. Серьёзные намерения
Ирочка ест.
Стол длинный, заставленный тёмными засушенными цветами и подносами с едой. Анд сидит напротив, но его это, судя по всему, не устраивает.
Он поднимается и подходит к Ире, не отрывая от неё странного, затуманенного взгляда.
— Приятно смотреть, когда у девушки такой аппетит, — присаживается рядом, и слуги переносят к нему громоздкий кубок с вином и тарелку с жареными рёбрышками.
Гончие, что лежат у камина, поднимают свои острые головы и тихо рычат, покусывая друг друга, в ожидании угощения. Среди них затесался рыжий пёс, и потому Анд старается не смотреть в их сторону.
Зато не может перестать рассматривать Иру. Не может не думать о ней... И как-то грустно ему становится, когда кажется она ему женой, но вдруг совсем иначе себя ведёт. Даже сидит не так, как его тёмная госпожа. И отчего-то Анд начинает лишь острее тосковать по Изиде...
Алукерий следит за ними из-за угла, боясь, и не признаваясь себе в этом, что Анд захочет позволить себе с Челиаб лишнего.
И страх Алукерия совсем не относится к Изиде. Он не страшится сейчас её гнева.
Его грызёт ревность.
Он заставляет себя прикрыть веки и спиной прижимается к стене, пока его не заметили. Тяжело дышит и стискивает в пальцах края одежды, прорывая чёрную ткань своими острыми ногтями.
— Ну не идиот же? — уговаривает сам себя. — Что себе нафантазировал? Зачем? Нет-нет, демону такое не к лицу. Нет, — качает головой, — нет-нет.
Но легче ему не становится.
***
Кира одёргивает дочь, когда та засматривается на какого-то человека с собакой на поводке. Тянет за руку, выговаривая ей по дороге нечто, во что девочка даже не вслушивается. И останавливается у дома Ирочки, стараясь не смотреть в сторону детской площадки и знакомых с прошлого раза беседок...
На Кире полушубка из искусственного белого меха и такая же шапочка. На дочери дутая синяя куртка и перчатки со смешными зайцами. И две каштановые тонкие косички, свисающие с плеч.
— Точно? — допытывается Кира. — Ты точно будешь делать то, что я сказала?
Алиса кивает.
— Повтори!
Девочка вздыхает и вымученно произносит:
— Не есть вредное, иначе растолстею и стану, как тётя Ира. Не слушать от папы гадости о тебе. И всё тебе рассказывать.
— И?
— И ложиться спать в десять вечера.
Оставшись удовлетворённой, Кира ведёт её на этаж выше, чем находится квартира Ирочки. Стучит в дверь, и с облегчением отступает, когда открывает Артём.
— Папа! — тут же бросается к нему дочь, и он подхватывает её на руки, что заставляет Киру закатить глаза.
— Ну, хватит, она уже большая! Ты поговорил с Ирой?
Он не говорил, но признаваться не решается, а поэтому просто кивает.
— Тогда, почему ты до сих пор здесь? — щурится Кира. — Я не хочу, чтобы моя дочь жила у этого типа. Ире хотя бы доверять можно. Меня не будет два дня. Два, — повторяет зачем-то с нажимом, — дня! Чтобы всё было в порядке. Следи за дочерью! Не заставляй жалеть, что я не нашла для неё няню.
— Всё будет хорошо, — улыбается Артём счастливо, — спасибо, Кир!
Она целует дочь на прощание и уходит только тогда, когда они с Артёмом подходят к квартире Ирочки.
— Па? — непонимающе тянет Алиса, ожидая, когда он откроет дверь. — Всё ведь в порядке?
— Д-да, — то ли отвечает, то ли спрашивает Артём. Затем звучно выдыхает и заходит домой. — Ира?
Тишина. И он успокаивается.
— Видимо, Ирочки дома нет.
Алиса снимает куртку и спешит на кухню, где обычно припрятаны конфеты.
И не находит их там.
— Тётя Ира на диете? Мама говорит, давно пора.
Артём пожимает плечами.
— Вообще, она изменилась. Ты старайся как-то... не шуметь, хорошо?
— Ага, — кивает Алиса, наливая воду в электрический чайник. — Ира крутая, я ролик видела с ней. Прям жена викинга! Или, как сказать? ВикИнга? Вигкинесса? Ну, ты понял. Сходи за тортиком? Отпразднуем.
Артём проверяет в карманах деньги и кивает.
— Пирожные куплю. Когда ещё увидимся...
Алисе не нравится его тон, и она поджимает губы.
Оставшись одна, девочка обходит всю квартиру, включая комнату тёти. Где находит... всякие взрослые штуки и меч. Настоящий, тяжёлый, сразу видно, что не игрушка.
Рассматривает его долго и с уважением, не решаясь поднять. А затем взгляд её падает на прозрачное «ночное платье». Алиса не знает, как правильно называется эта часть женского гардероба, но часто видела такое у матери.
Но то легко представить на Кире! На тёте Ире же, с трудом... Как и с трудом верится, что она сама его себе купила.
Когда же открывается входная дверь, Алиса надеется, что вернулся не папа, а Ира, и ожидания её оправдываются.
— Тётя Ир, привет! — бежит она к ней с её новым бельём. — Это твоё? Кто-то подарил? Мама говорит, если такое дарят, то всё серьёзно, — заверяет она со знанием дела, и останавливается перед «Ирой», рассматривая её внимательно и радостно. — У тебя как будто бы загар...
***
Изида очень скоро (по крайней мере, для себя) оставляет попытки вытурить девчонку из квартиры, и становится ещё более благосклонной, когда та нахваливает меч.
Она всё ещё чувствует себя далеко от идеала, но уже не обращает на это внимание. О море и Каруиле, как она успела понять, именно родственники и приближённые Ирочки ничего слушать не хотят, не верят. Незнакомцы же даже подходят на улице и что-то спрашивают об этом.
Вот после этого и заводи близких, ага, как же...
— Толк знаешь в вещах, это хорошо, когда женщина смолоду умеет расставлять эти... приоритеты. Хотя ты и... — вертит Алису и вглядывается в неё со всех сторон, — хлипкая. Но