Она зарывается носом в чистую собачью шерсть и идёт с ним на звук гуляний.
— Кстати, я так странно себя чувствую, что за зелье было? — Ирочка пошатывается скорее от самовнушения, чем от слабости тела, которым сейчас обладает. Сама она пить не умеет и держится от любого алкоголя подальше, зная свою склонность пускать слюни и хрюкать. Только вот подружек это развлекало, они всё время норовили прийти к ней с бутылкой вина... Иру колет осознание того, что они могли издеваться вот так, а потому она мрачнеет и с псом наперевес выглядит ещё как угрожающе.
— Ну, такое, любимое госпожи. Она ведь пить уже не может, её не берёт ничего... А пёс нечистый! Нечистый, понимаешь? Типа, как я.
Анд выходит к ним и останавливается мрачной скалой, преграждая путь.
— Где собаку взяла?! Это опасно! — выхватывает он меч.
Ира вскрикивает и прижимает пса, что разражается лаем и брызжет слюной, к себе крепче.
— Что ты собаку мне пугаешь, леший! Еды вынеси!
Анд прячет меч, и переводит взгляд на Алукерия.
— Эм... — тот прочищает горло и ухмыляется. — Госпожу благословила богиня огня! Как и ваш союз, повелитель, — театрально кланяется он, а сам, так, на всякий случай, отступает подальше от пса.
Анд, пусть ему и не совсем нравится эта мысль, решает, что это может сыграть ему на руку, и кивает.
— Ладно. Только поставь пса на пол, Ир Челиаб. Мы накормим его и оставим при тебе.
Она думает, в голову будто снова ударяет зелье и на мгновение мужчины расплываются в глазах.
— Вы варвары, я вам не верю!
И, сплюнув на пол, хотя раньше никогда так не делала, бежит к залу с накрытым столом.
Анд бросается к ней и успевает схватить её. Но так, что Ира выпускает из рук пса, и тот с диким лаем врывается в зал, в котором воцаряется тишина.
Алукерий шумно вздыхает и ленивой походкой направляется туда, чтобы убедить в байке о благословении, которую сам же и выдумал, остальных.
И накормить проклятого пса, ладно уж.
Анд тем временем подхватывает Иру на руки.
— Тебе пора.
Сердце пропускает удар, она заглядывает в его глаза:
— Нашли способ? Вернуться?
Но он вносит её в покои и аккуратно опускает на кровать, после чего принимается расстёгивать её платье.
— Нет. Я имел в виду, отдохнуть.
Она краснеет.
— Ты чего? — замечает он, снимая с неё корсет. — Всё хорошо?
— А... — теряется она, но рука будто сама влепляет ему пощёчину. — Убирайся!
— Да что не так?! — рычит он сквозь зубы, надавливая ей на плечи, заставляя лечь.
И вдруг заботливо, с нежностью даже, укрывает одеялом.
Она хлопает глазами, синева их мерцает в полутьме.
— И это всё?!
— Если ещё что-то нужно, зови слуг, — улыбается Анд, и выходит за дверь, оставляя её одну.
***
Артём просыпается в тревоге, с надеждой, что всё непонятное, случившееся за последние дни, было всего лишь сном.
Позавчера, например, Ира объявила, что нашла новую работу и притащила в дом... доспехи.
А вчера вечером спрашивала, где разжечь костёр, чтобы пожарить ему картошки, раз уж сам Артём не мужик. Чтобы это ни значило...
Он поднимается с дивана, выключает телевизор, под который заснул лишь к утру, и выходит на кухню.
В холодильнике он находит баночку пива.
В серой растянутой футболке, кутаясь в плед, он замирает по пути обратно, слыша странные звуки из комнаты сестры.
Помедлив, Артём заходит к ней и даже не сразу понимает, что происходит.
Ирочка лежит на кровати, поглаживая грудь здорового такого, черноволосого мужика с кривой от шрама бровью и такой же кривой ухмылкой, которой он встречает Артёма.
А к кровати прислонен меч. На рукоятке которого висит Ирин безразмерный бюстгальтер.
Артём замирает в дверях.
Картошечки бы пожрать...
Мужик поднимает в приветствии руку и параллельно с этим целует Ирочку в волосы.
Картошечки бы, да забыть обо всём этом...
Артём спешит выйти и захлопнуть за собой дверь.
Это будто и правда не его сестра. Но об этом лучше не думать, чтобы самому не чокнуться.
Глава 13. Корыто
Изида поднимается с кровати, прикрывшись скомканной простынёй и утомлённо зевает, переводя взгляд на своего коллегу. Так это теперь называется. Которого она, разумеется, взяла бы к себе в замок, но — не воином. Ему только об этом знать необязательно.
— Ладно, тебе пора уже.
— Да ну? Из-за братца, что ли? — усмехается, но принимается нехотя, медленно одеваться. — Хочешь, поговорю с ним, познакомлюсь? Может на кофе хоть останусь...
Изида морщится и потягивается, чувствуя, как сотрясается всё тело:
— Ещё чего, самим жрать нечего.
— Так это, — недолго думает он, и настроение его явно поднимается, — я в магазин сбегаю, принесу чего. Хочешь?
— А чего, — усмехается Изида, одаривая его взглядом голубых глаз, — принеси.
И он, радостный, можно даже сказать, окрылённый, выходит из её комнаты, хлопает попавшегося на глаза Артёма по плечу и покидает квартиру.
Артём провожает его ошарашенным, расстроенным взглядом и всё же решается зайти к сестре.
— Ир, кто это был?!
— Престарелый оруженосец, — тянет Изида, — он мне напоминает кое-кого. Он сейчас еду притащит, ты забери, а его домой отправь. И как ты там говоришь? Сваргань чего-нибудь. А я в купальню наведаюсь.
— В купальню, — усмехается Артём, и с опаской косится на громоздкий меч. — А оружие сюда он чего притащил?
— Кстати, — Изида забирает меч с собой и скрывается за дверью. — Ба-а, — тянет тут же. — А вёдра, бочки где?
— Какие ещё бочки? — Артём так и стоит на месте, не решаясь следовать за ней, когда в руках её такая железяка. — Ир, я всё ещё волнуюсь за тебя, знаешь.
— Сюда иди! Мне надо уже смыть с себя всё это! В идеале вместе с мясом!
Он вздыхает и спешит к ней.
— Что, воду отключили опять, что ли?
— Отключили? В каком смысле, кто посмел?
Артём, изогнув брови, крутит кран, из которого тут же бьёт горячая вода, поднимая со дна ванной густой пар.
— Так вот же, работает... — отступает он, и переводит взгляд на сестру, после чего делает воду чуть прохладней. На всякий случай.
Изида закашливается и