100 великих филологов - Борис Вадимович Соколов. Страница 97

В 1990‐е годы Люксембург занялся творчеством Владимира Набокова. Он также сделал в 1994 году первый перевод на русский язык романа Набокова «Смех в темноте» – англоязычной версии более раннего русского романа писателя «Камера обскура». Люксембург заметил, что между изначальным текстом романа «Камера обскура», изданном в Берлине на русском языке в 1938 году, и подготовленной Набоковым в том же году англоязычной версией под названием «Смех в темноте» есть существенные различия, что и вызвало необходимость перевода «Смех в темноте» на русский язык. Люксембург является автором комментариев и вступительной статьи в академическом собрании сочинений Набокова американского периода (1997–1999). В 2004 году ученый опубликовал монографию «Отражения отражений: творчество В. Набокова в зеркале литературной критики», где проанализировал восприятие работ Набокова читателями и критиками с 1920‐х годов до наших дней. Здесь Люксембург подчеркивал, насколько трудно приходится набоковианской критике, «растерявшейся и потерявшейся меж двух берегов и не всегда понимающей, сколь своеобразен феномен Набокова, если трактовать его в свете проблемы межкультурной коммуникации». Он сделал вывод о том, что «только критик, конгениальный играющему с ним творцу, выпавшему из парадигмы, способен стать подлинным медиатором между ним и читающей публикой. Такого критика едва ли можно воспитать <…>. Таким критиком можно только родиться». Сопоставление романов Набокова с текстами современных ему авторов, включая английских классиков Джона Фаулза, Дэвида Лоджа, Джона Барнса, Айрис Мердок, привело Люксембурга к идее о необходимости выработки единой методологии анализа новейшей прозы, которую в дальнейшем начали называть постмодернистской. Люксембург является автором теории игровой поэтики, которая породила ныне школу игровой поэтики. Впервые принципы теории игровой поэтики были изложены им в книге «Магистр игры Вивиан Ван Бок: Игра слов в прозе Владимира Набокова в свете теории каламбура» (в соавторстве с Г.Ф. Рахимкуловой) (1996). Здесь были введены два основных понятия этой теории: игровая поэтика и игровая стилистика. Теория игровой поэтики представляет собой универсальный инструментарий для анализа литературных произведений. Особенно она оказывается эффективной при работе с постмодернистскими текстами. Однако произведения, воплощающие принципы игровой поэтики, встречаются у писателей самых разных литературных направлений и течений. По мнению Люксембурга, с середины XVIII века в мировой литературе можно найти художественные произведения, чья высокая эстетическая ценность не вызывает сомнений, но попытки интерпретировать их структуру с помощью традиционных литературных канонов не позволяют дать исчерпывающие ответы на многие вопросы. Принципы данной теории оказались востребованы при изучении творчества многих современных писателей. Теория игровой поэтики актуальна также благодаря тому, что игровая установка наблюдается не только в литературе, но и в человеческой жизни. Игровые тексты имеют давнюю историю. Активное использование игровых элементов свойственно писателям-постмодернистам, но, как показал Люксембург, элементы игры можно обнаружить уже в романе Стерна «Жизнь и мнения Тристама Шенди, джентльмена», поскольку «здесь метапрозаическое начало предельно обнажено, а игра формальными приемами самоочевидна, хотя все это по-прежнему комбинируется с пародированием жанровых моделей – преимущественно романа воспитания. В игровых целях автор ставит под сомнение ведущий повествовательный принцип данного жанра – комбинирование многочисленных событий, из которых складывается жизнь персонажа». Таким образом, понятие игровой поэтики шире, чем понятие постмодернистской литературы. В основу поэтики игрового текста положены игровая структура текста, обманчивость фабулы, игровое использование интертекстуальности, амбивалентность, недостоверность повествования, лабиринтизм, калейдоскопичность, театрализация, присутствие автора в тексте, игровая наррация и игровая стилистика текста. Под игровым понимается такой художественный текст, в котором автором предусмотрена необходимость игровых по своей сути взаимоотношений между читателем и текстом. Это достигается с помощью особых структурных характеристик произведения и использованием конкретных художественных приемов, благодаря которым знакомство читателя с текстом уподобляется игровой ситуации и связано с разгадкой предложенных писателем загадок, тайн, ребусов и т. д. При этом игровые тексты могут обладать также неигровым содержанием. Игровая поэтика – это не только поэтика игрового текста, но и вся система художественных средств, обеспечивающих игровую специфику текста, а также совокупность литературоведческих приемов, необходимых для выявления и анализа данного игрового аспекта. Согласно Люксембургу, к этим приемам относятся: амбивалентность – поливариантность, множественность смыслов, возникающих непосредственно в акте письма-чтения; интертекстуальность – «вид построения художественного текста <…>, состоящий в том, что текст строится из цитат и реминисценций к другим текстам»; недостоверное повествование – ситуация, когда «утверждения повествователя не могут восприниматься с безусловным доверием. Так называемая «реальность» постоянно ускользает от читателя и зачастую вообще несущественна»; лабиринтизм – когда текст уподобляется игровому лабиринту; театрализация – когда «действие уподобляется спектаклю, интерьер – декорациям, место действия – сцене, подмосткам, персонажи – актерам, исполнителям ролей. Среди персонажей кто-то походит на драматурга или театрального режиссера, манипулирующего другими персонажами, и т. д.». Ученый утверждал: «Среди самых изощренных асов игрового искусства XX века Набоков занимает совершенно особенное положение и потому, что он создал игровые тексты непревзойденного уровня, повлиявшие на игровые эксперименты большинства школ и течений новейшего времени, в особенности постмодернистов, и потому, что в своей писательской практике он соединил как экспериментальный, так и традиционный опыт западноевропейской и русской культур. Неудивительно, что, будучи знатоком Шекспира, Сервантеса и Флобера, Набоков вместе с тем всегда подчеркивал и демонстрировал свою близость и даже любовь к Прусту (в особенности в понимании категории времени), что сразу же заметит искушенный читатель, например, в «Аде», и к Кафке, и фигурировал в работах литературоведов и критиков в одном контексте с Борхесом и Джойсом, хотя, верный своему принципу не признавать никаких влияний, неизменно отрицал свою от них зависимость. Убежденный почитатель Пушкина и Гоголя, он, однако, тяготел к А. Белому, а в своей самой, возможно, сильной довоенной русскоязычной книге – романе «Дар» – продекларировал любовь к пяти русским поэтам Серебряного века на букву «Б». Люксембург является автором более 150 научных публикаций, в том числе книг «Творческий путь Ч.П. Сноу» (1979), «Англо-американская университетская проза» (1988), «Серийный убийца: портрет в интерьере» (в соавторстве А.Х. Яндиевым) (2001) (эта книга совмещает в себе жанровые признаки публицистики, криминалистического и психологического исследования) и др.